Une chambre à soi

Если бы только наши матери научились в свое время великому искусству делать деньги и завещали их потом своим дочерям на звания и стипендии, как это делали для своих сыновей отцы, мы бы сегодня отлично поужинали птицей и бутылкой вина одни; и будущее представлялось бы нам надежным и безоблачным под сенью какой-нибудь высокооплачиваемой профессии. Мы бы исследовали, писали, бродили по древним уголкам земли, сидели у подножия Парфенона или шли бы к десяти на службу и в половине пятого возвращались пописать стихи.

Все эти века женщины выступали в роли волшебных зеркал, в которых мужчины отражались настоящими гигантами. Без такого волшебства Землю наверняка ещё покрывали бы джунгли и болота. Военные победы не состоялись бы. Мы всё так же выцарапывали бы оленьи силуэты на бараньих костях и меняли бы кремень на овечьи шкуры или другую нехитрую утварь, привлёкшую наши неразвитые умы. Супермен и «Пёрст судьбы» не существовали бы. Царь и кайзер так никогда бы и не надели корону — и не утратили бы её. Зеркала необходимы для всякого героического или воинственного действа — как бы их ни использовали в цивилизованных обществах. Вот почему Наполеон и Муссолини так настаивали на женской неполноценности — без этого они лишись бы возвеличивания. Это частично объясняет, почему мужчины так нуждаются в женщинах. А также почему любое женское замечание лишает мужчин покоя: нельзя сказать, что книга скучна или картина беспомощна, не всколыхнув шквал боли и гнева — несоразмерный той реакции, которую вызвала бы критика, но от мужчины. Если женщина начнёт говорить правду, силуэт в зеркале скукожится и утратит жизненные силы. Как же ему раздавать суждения, воспитывать дикарей, творить закон, писать книги, наряжаться и выступать на приёмах, если за завтраком и ужином он не будет видеть себя в увеличенном масштабе?