The Odyssey (Unabridged)

Счастье, когда у погибшего мужа останется бодрый сын, чтоб отмстить...

…Нам ненадолго жизнь достается на свете;
       Кто здесь и сам без любви, и в поступках любви не являет,
330 Тот ненавистен, пока на земле он живет, и желают
       Зла ему люди; от них поносим он нещадно и мертвый;
       Кто ж, беспорочный душой, и в поступках своих беспорочен -
       Имя его, с похвалой по земле разносимое, славят
       Все племена и народы, все добрым его величают.

...да пошлют всемогущие боги Олимпа
Им воздаянье за буйную жизнь и за дерзость, с какою
Здесь, не стыдяся, они расхищают чужое богатство!

В чужом же
Доме, в беседе с людьми, предаваться слезам неприлично.
Слезы напрасны: бедам не приносят они исцеленья.

Мы на просторе здесь двое, вином и едой веселяся,
Память минувших печалей веселым о них разговором
В сердце пробудим: о прошлых бедах поминает охотно
Муж, испытавший их много и долго бродивший на свете.

О Одиссей, утешения в смерти мне дать не надейся;
Лучше б хотел я живой, как поденщик, работая в поле,
Службой у бедного пахаря хлеб добывать свой насущный,
Нежели здесь над бездушными мертвыми царствовать, мертвый.

Но и богам невозможно от общего смертного часа
Милого им человека избавить, когда он уж предан
В руки навек усыпляющей смерти судьбиною будет.

Ифит отыскивал также пропажу: коней и двенадцать
Добрых жеребых кобыл и могучих работников мулов.
Ифиту иск удался; но погибелью стала удача:
К сыну Зевесову, славному крепостью силы великой
Мужу, Гераклу, свершителю подвигов чудных, пришел он, –
В доме своем умертвил им самим приглашенного гостя
Зверский Геракл, посрамивши Зевесов закон и накрытый
Им гостелюбно для странника стол, за которым убийство
Он совершил, чтоб коней громозвучнокопытных присвоить.

Сила вина несказанна: она и умнейшего громко
Петь, и безмерно смеяться, и даже плясать заставляет;
Часто внушает и слово такое, которое лучше б
Было сберечь про себя.