Trilogía Océano. Maradentro

... если раскаяние не сопровождается желанием загладить вину, сердечной болью и справедливым наказанием, то грош ему цена.

– Ладно! Забудь!
– Забыл уже во второй раз. Осталось только забыть тебе.

Надо раскаиваться не в том, что мы совершили, а в том, что нам не хватило смелости совершить.

Айза то останавливалась, то двигалась дальше, следуя указаниям шамана.

– Знаю, и все тут. – Она помолчала и, протянув руку, добавила: – Погляди! Это алмаз. Здесь их полно; наверное, сотни. Что бы ты с ними сделала?

— Куда бы ты ни направлялась, ты повсюду приносишь с собой несчастье, так что тебе придется остаться здесь, с Омаоа.

– Думаешь, что у тебя получится лучше?

– Да.

– Откуда ты знаешь?

Шаман жестом приказал Айзе не двигаться с места, очень медленно приблизился к каменной стене – до нее уже было несколько метров, – прижался к ней лбом и простоял так долгое время, то ли молясь, то ли выражая свое почтение. Затем похлопал по ней рукой и пошел вдоль уходящей вверх стены, время от времени останавливаясь и прислушиваясь. Было видно, что все его чувства настороже.

– Нет, – возразил Ксанан. – На этой стороне, в царстве мёртвых, ничего не чувствуешь, кроме зависти. Зависть даже к последней собаке, которая пока жива, даже к самому ничтожному человеку, который все еще дышит.

– Ты очень храбрая.

– Нет, я не храбрая. Просто я хочу каждую ночь спать спокойно, не просыпаясь в холодном поту. А если не получится, так пусть уж лучше я окажусь с твоей стороны, чем с этой.