Der goldne Topf

- Любовь не знает ни чина ни ранга...

– С тех пор как мой милый маленький король открыл свое инкогнито, он стал куда красивее, и я теперь отлично вижу, что папаша был прав, уверяя, что голова – украшение мужчины, а посему никогда не может быть чересчур велика. -("Королевская невеста").

- Все на свете меняется, все преходяще...

– Справедливо требование света, чтобы гении, подобные мне, щадили и всячески берегли себя для него. Меч поэта – слово, песня. Я нападу на своего соперника боевыми песнями Тиртея, я сражу его острыми эпиграммами, я сокрушу его дифирамбами, исполненными любовного неистовства, – вот оружие истинного поэта, оружие, которое всегда победоносно ограждает его от всякого нападения. И вот, вооружившись до зубов, я явлюсь, чтобы отвоевать твою руку, о Анна! -("Королевская невеста").

- ...но тише, тш-тш, - и у стен есть уши.

- Обыкновенно женщины обращают больше внимания на красивую внешность, нежели на редкие способности души...

[Он] потащил за собой Бальтазара глухими переулками за городские ворота, к деревне Хох-Якобсхейм, где прославленный ученый Птоломей Филадельфус писал достопримечательную книгу о неизвестном народе — студентах. -("Крошка Цахес...").

— Теперь, — сказал он [ПросперАльпанус], — теперь нет сомнения, что уродливый Циннобер не альраун и не гном, а обыкновенный человек. Но тут замешана какая-то таинственная, колдовская сила, открыть которую мне покамест не удалось... -("Крошка Цахес...").

— ...маршал пауков, хотя и безобразен, но разумен и искусен, живет трудами рук своих и не приписывает себе чужие заслуги. -("Крошка Цахес...").

— Однако, — продолжал он [Проспер Альпанус], — быть может, Циннобер гном? Посмотрим.
И он... достал другой фолиант...
— Этот трактат посвящен гномам; быть может, мы изловим Циннобера в этой книге.