Карп, который мечтал стать драконом

"Юкия почувствовала, как ноги её отрываются от земли. Она услышала, как Чашечка смеётся где-то у её уха. Услышала звук биения сердца карпа, большого и горячего. Они поднимались в небо, и рыбья чешуя сияла всё ярче и ярче. Плавники становились лапами, и сияющий шар света в них обретал форму жемчужины, переливающейся всеми цветами этого мира. Катаси вздохнул где-то за её спиной. Его руки обвили её талию, притягивая к себе. Морда карпа приобретала новые очертания.
Как они оказались на его спине, Юкия не знала. Грива, сверкающая, точно сотканная из солнечных лучей, окружала её и ластилась, словно живая. Они неслись над верхушками гор, а внутри исчезали страх, боль и уныние. Она будто рождалась заново в этот час. Так же как и карп, который был верен своей мечте до конца."

"Боясь поднять голову, Катаси исподлобья смотрел на то, как речной царь подходит к своей пропавшей пять лет назад невесте, как склоняется к ней и направляет её кончиком веера, призывая посмотреть на него. Художник не знал, что отразилось в тот миг на их лицах, но бог реки заговорил так нежно и тихо, будто бы обрёл потерянную возлюбленную. Можно было подумать, что они знали друг друга с раннего детства, если бы Катаси не был уверен, что они видят друг друга впервые.
– Моя наречённая, – сказал он, – твой путь сюда оказался дольше, чем мы ожидали.
– Простите меня, господин, – ответила Рей.
Она села, не отрывая взгляда от будущего мужа. Катаси показалось, что она плачет."

"– Я не уйду, – сказала она тихо, но уверенно.
Шёпот её вызвал в теле мужчины дрожь и жар, а стук собственного сердца звучал в ушах ударами медного колокола.
Она прильнула к нему, дрожащая, прикрытая лишь тонкой тканью нижней рубашки. Катаси посетила неуместная и даже нелепая мысль, что Юкия, вечно мёрзнущая, даже сейчас оставалась собой.
– Что бы ни случилось дальше, – продолжала сбивчиво шептать она, – я могу пожалеть лишь о том, что послушалась тебя. Я должна была умереть, когда выпал снег, но я всё ещё здесь. Я хочу, чтобы ты целовал меня, касался меня, ласкал и называл своею. Я хочу этого, потому что живая! Ты не имеешь никакого права прогонять меня!"