Cá voi trắng

"... только тогда можно до конца насладиться теплом, когда какой-нибудь небольшой участок вашего тела остается в холоде, ибо нет такого качества в нашем мире, которое продолжало бы существовать вне контраста. Ничего не сушествует само по себе. Если вы льстите себя мыслью, что вам очень хорошо и удобно - всему вашему телу, с ног до головы, - и притом уже давно, то, значит, вам уже больше не хорошо и не удобно. Но если у вас, как у нас с Квикегом, сидящих в постели, кончик носа или макушка коченеет, вот тогда-то вы и испытываете общее восхитительное, ни с чем не сравнимое чувство тепла".

— Подумать только, Фласк! — Воскликнул Стабб. — Если бы у меня была только одна нога, меня бы в лодку калачом не заманили, радве только вот чтобы заткнуть в днище пробоину деревянной пяткой. А ты погляди на нашего старика!
— А по-моему, ничего тут уж такого особбенного нет, — сказал Фласк. — Вот если бы у него нога была отхвачена по бедро, тогда другое дело. Тогда бы это было ему не под силу. А то у него одно колено цело, да и от другого тоже немалая доля осталась.
— Насчет колен не знаю, дружок, я пока еще не видел, как он становится на колени.

Ахав всегда останется Ахавом, друг.
Всё, что свершается здесь, непреложно предрешено.
И ты и я, мы уже сыграли когда-то свои роли в этом спектакле, который был поставлен здесь за многие миллионы лет до того, как начал катить свои волны этот океан.
Глупец!
Я только подчинённый у Судеб, я действую согласно приказу. Гляди и ты, мой старший помощник, не вздумай нарушить полученный приказ. Встаньте вокруг меня, люди. Вот перед вами старик, обрубок человека, опирающийся на разбитую острогу и стоящий на единственной ноге. Это Ахав — его телесная часть; но душа Ахава — сороконожка, она движется вперёд на своих бессчётных ногах. Я чувствую, что натянут до предела, что во мне одна за другой лопаются жилы, точно волокна каната, на котором буксируют в шторм фрегат с поломанными мачтами; быть может, таким я кажусь и вам. Но прежде чем всё во мне лопнет, вы ещё услышите треск; а пока вы его не услышали, знайте, что тросы Ахава ещё буксируют его к его цели. Верите ли вы, люди, в то, что называете предзнаменованием? Тогда смейтесь погромче и кричите «бис»! Ибо тонущие предметы дважды всплывают на поверхность, а потом подымаются в последний раз, чтобы навсегда уйти в глубину. Так и с Моби Диком — два дня он всплывал — завтра будет третий. Говорю вам, люди, он подымется ещё раз, но только затем, чтобы испустить свой последний фонтан.