Ферма Энимал

Немногие выжившие представители древнего мира не в состоянии сравнить прошлое с настоящим. Они помнят миллион никчемных мелочей: ссору с коллегой, поиски велосипедного насоса, лицо давно умершей сестры, пыльные вихри ветренным утром семьдесят лет назад — и не в состоянии увидеть значительных фактов. Они как муравьи, которые видят мелкие объекты и не замечают крупные

На сексуальный акт смотрели как на некую довольно постыдную и мимолетную процедуру вроде клизмы

— Как прекрасно — уничтожать слова. Конечно, больше всего хлама скопилось в глаголах и прилагательных, но и среди существительных сотни лишних. И это не только синонимы; еще и антонимы. Сам подумай, какой смысл в слове, которое означает всего-навсего противоположность чего-то другого?

Сердце его тянулось к одинокому очерненному отступнику на экране, признавая в нем единственного поборника правды и здравомыслия в мире лжи

Желать можно лишь одного: чтобы она прекратилась. Ничего хуже физической боли на свете нет. Перед лицом боли нет героев, не бывает героев, вертелось у него в голове, пока он корчился на полу, бессмысленно держась за отбитую левую руку.

Знаешь, что я на суде скажу? «Спасибо, – скажу, – спасибо, что спасли меня, пока не поздно».

– Донес-то на тебя кто? – спросил Уинстон.

– Дочка, – сказал Парсонс печально, но и с гордостью. – У замочной скважины подслушивала. Услышала меня – и наутро бегом к патрульным. Недурно для семилетки, а? Я на нее зла не держу. Горжусь ею на самом деле. Значит, правильно я ее воспитал.

Наши нейрофизиологи сейчас над этим работают. Не будет никакой верности, кроме верности Партии. Никакой любви, кроме любви к Старшему Брату. Никакого смеха, кроме выражающего торжество над побежденным врагом. Не будет ни искусства, ни литературы, ни науки. Когда мы станем всемогущими, наука нам больше не понадобится. Исчезнет разница между красотой и уродством. Не станет ни любопытства, ни наслаждения жизнью. Все разнообразные удовольствия будут уничтожены.