Густіше за кров

Кусая губы, Зои обвела в списке то, что, по ее мнению, относилось к убийце альфа. В наушниках мягкий голос Адель просил предавать ее нежно. В этот момент кто-то похлопал Зои по плечу, вызвав в ней волну раздражения. Она терпеть не могла, когда ее отрывали от работы в середине песни. Выключила музыку и повернулась к Тейтуму.
— Что тебе?
Услышав ее тон, он улыбнулся, при этом удивленно вскинув брови.
— Только что звонила О’Доннелл. Судмедэксперт проделала ту штуку с микроскопом.
— Штуку? – Зои несколько раз щелкнула авторучкой в такт прерванной песне, звучавшей у нее в голове.
— Ну, ты поняла, о чем я. Чтобы найти слюну.
— Флуоресцентная спектроскопия.
— Точно!
— При чем тут микроскоп?
— Так тебе интересно, что она нашла? Или будешь дальше высмеивать мое невежество?
— Что она нашла? – Щелк-щелк-щелк – Зои продолжала истязать ручку.
— Вокруг большой колотой раны обнаружены следы человеческой слюны. Ты была права.

— Хотите, я вас угощу? – предложила О’Доннелл.
— Спасибо, – отозвался Тейтум, – но мы спешим, и…
— Дайте минутку. – С этими словами детектив ушла к автомату с напитками.
Она нажала на кнопку со значком «Кока-Колы» и расплатилась картой. Потянула за язычок банки – и в тихом шипении, казалось, услышала обещание сладкой неги. Сделала большой глоток – тошнота и головная боль сразу начали сдавать позиции. Детектив повернулась к Зои и Тейтуму, смотревшим на нее во все глаза.
— А вы себя чем травите? Мне вот после визита на вскрытие нужен сахар.

Тейтум вновь огляделся, стараясь понять образ жизни Кэтрин.
В каком-то смысле это его епархия. Он видел, с какой легкостью Зои проникала в мысли убийцы – как будто проскальзывала в свободный свитер. Грей не переставал этому удивляться и немного завидовать, потому что сам так не умел. Конечно, он просматривал статистические сводки, читал бесконечные исследования и стенограммы допросов серийных убийц, изучал их профили, пока все это не начинало сниться ему по ночам. Тем не менее, используя его собственную аналогию со свитером, пробраться в голову преступника для Тейтума примерно равнялось попытке натянуть смирительную рубашку на два размера меньше собственного: неудобно, почти невыполнимо, всегда болезненно и очень утомительно.

Отброшенный на пол бюстгальтер рванули с такой силой, что металлическая застежка погнулась. А что с другой одеждой? Тоже порвана? Зои старательно отмахивалась от самого очевидного вопроса, чтобы тот не повлиял на ее выводы. Может ли это быть работой Гловера?
Если с самого начала зациклиться на нем, она обязательно начнет подгонять факты под то, что хочет видеть. Однако на этот вопрос рано или поздно придется ответить. Образ Гловера, как сорный плющ, оплетал ее разум, проползал в каждый закоулок, душил любую мысль не о нем.

— Перчатки и бахилы. – Детектив указала на коробки у входа. Она наблюдала за выражением лица профайлера, когда та увидела кровавое пятно.
— Жертве пустили кровь, – пробормотала Бентли, натягивая перчатки.
Пока что ее дедуктивные способности, мягко говоря, не впечатляли.
— Мартинес вам разве не сказал? – невинно поинтересовалась О’Доннелл. Она прекрасно знала, что этого не было в отчете полицейских, первыми прибывших на место.
Бентли, проигнорировав вопрос, молча надела бахилы. Подошла к пятну. Не медля ни секунды, перемахнула через него и оказалась в гостиной.
О’Доннелл накрыло волной раздражения. Зои Бентли, ниже ее ростом, преодолела пятно с грацией чертовой лани.

Бентли хотела что-то возразить, но Грей коснулся ее руки, и та прикусила язык.
— Слушайте, – проговорил он, – мы можем помочь вам с расследованием. Можем подключить наши ресурсы.
Вот что хотела услышать О’Доннелл. Тесты ДНК в Чикаго делают невероятно долго. А если федералы подергают за ниточки и проведут анализы в своей лаборатории? О’Доннелл не могла упустить такой шанс.
Кроме того, ее одолевало любопытство. Она была наслышана о Зои Бентли и деле Гробовщика-Душителя. Людям нравилось обсуждать Бентли почти так же, как смаковать недавний скандал с О’Доннелл в главной роли. Профайлера называли то мошенницей, то гением. В деле Гробовщика-Душителя тоже не все сходилось. Вроде бы Бентли несколько раз ранили в ходе расследования. Наверняка они с напарником скрыли от полиции что-то важное. Ходили совсем уж неправдоподобные слухи, что в момент задержания преступника Бентли была полуголая. Скорее всего, она сама это выдумала.
О’Доннелл хотела посмотреть на нее в деле.

Полицейские оцепили дом Кэтрин Лэм и дворик размером с носовой платок, а также часть тротуара. На нем стоял, размахивая журналом посещения, напарник Гарзы, новичок, только закончивший полицейскую академию. По другую сторону желтой ленты остановились двое. Женщина держала руки в карманах бежевого пальто, в тон к нему – коричневая шапка и шарф. На мужчине – черное пальто поверх серого костюма.
Женщина спорила с новичком, перекрикивая шум машин.
— Нам нужна всего пара минут. Это в ваших же интересах, чтобы…
— Извините, – прервала ее О’Доннелл, из ее рта вырывались облачка пара. – Что происходит?
— Федералы, – буркнул новичок, – хотят попасть на место преступления.
Холли, сведя брови, повернулась к федеральным агентам. Мужчина был черноволосым, высоким и широкоплечим. Он стоял в нарочито расслабленной позе, почти сутулясь, – как старшеклассник, который хочет выглядеть крутым. Женщина казалась его полной противоположностью. Ее макушка не доставала ему даже до плеча, из-под шерстяной шапочки выбивались каштановые пряди. Она стояла, поджав губы и подобравшись, словно готовилась к марш-броску. Кончик ее длинного носа покраснел от холода. Когда она перевела взгляд на О’Доннелл, та чуть не отшатнулась. У женщины были глаза цвета травы, такие яркие, что становилось не по себе. Она смотрела на Холли так пристально, словно пересчитывала поры у нее на лице.