О чем кричат Вороны

– О войне всегда нужно говорить и не стесняться её ужасов и кровожадности, – сказал мужчина и посмотрел на свои руки, держащие наполовину наполненную рюмку. – Если забыть о ней, если наивно думать, что это всё напускное и веселое, то новая война будет неизбежна. Каждый раз будут всё новые и новые войны. И для таких, как ты неправильное представление о ней может стать смертельным. Как для твоей жизни, так и для жизни тысяч других. Я только надеюсь, – он шмыгнул носом, – что мои рассказы помогут тебе это понять. Только те, кто пережил войну, знают, насколько это страшно и никогда не захотят в неё вернуться. Сынок, – серьёзно сказал дядя Женя и посмотрел на него затуманенным взглядом, – никогда – слышишь? – никогда не доводи дело до войны. Но если однажды этот ужас случится, не убегай и не сдавайся. Мы сильнее, чем нам кажется. Возможно, именно ты станешь тем, кто спасёт этот мир от гибели.

Иногда Алиса видела перед собой маленькую, сжавшуюся в комочек девочку, плачущую в углу своей комнаты, которая время от времени бросала болезненные взгляды на заплаканное отражение в зеркале. Она всегда такая одинокая, столь ранимая и невероятно отрешенная. Но есть в ней нечто прекрасное, то, что создается в её сознании: картины невероятных красочных миров, заселённых фантастическими созданиями с собственным внутренним миром, потребностями и капризами. Способности этой маленькой несчастной девочки невообразимы, мысли столь глубоки, а слова точны, что окружающие люди порой пугаются её проницательности и глубокомысленности.
И Алиса представляла, как обнимает за плечи маленький тощий силуэт в углу комнаты, гладит по волосам, прижимая к груди её голову и нежно шепчет: «Я люблю тебя. Я очень сильно тебя люблю». Девочка прижимается к своему взрослому отражению и плачет так горько, так отчаянно, пока слезы не заканчиваются, а боль, пожаром разрывающая грудь, не превращается в тлеющий уголёк. Алиса жалела это маленькое создание. И она же единственная её любила так, как это было ей необходимо.
Но кто полюбит взрослую Алису так же, как она – себя маленькую? Этот нерешённый вопрос ранил её. Она избегала его не только в разговорах с психотерапевтом, но и наедине с собой. Между маленькой и взрослой Алисой не стояло знака равно. Для неё они были совершенно разными людьми. Похожими, но раздельными личностями. И обе хотели быть любимыми и понятыми кем-то похожим.

Физически ощутив отвращение, то ли от самой себя, то ли от ситуации в целом, девушка нажала на боковую кнопку телефона и экран погас, давая ей время прийти в себя. Она уже далеко не один раз поднимала эту тему с психотерапевтом, но сложность заключалась в том, что говорить о проблемах ей было намного легче, чем решать их. Даже простое принятие ситуации, необходимое для того, чтобы впоследствии её отпустить, давалось ей с таким же трудом, как попытка насильно запихнуть в страдающего нервной анорексией человека хлебные крошки. Она давилась, брыкалась и плакала, но не могла осознать всю важность такого, на первый взгляд простого понятия, как принятие своих проблем и несовершенств. Ведь именно это лежит в основе всепрощения: способность осознать, согласиться и отпустить то, что гложет и тревожит душу. Но она не была к этому готова.

Ни одного друга, ни одной подруги, только разочарование в людях и укрепившаяся избегающее расстройство, ставшее причиной многих её проблем.
Алиса искренне верила в то, что именно в интернете проще всего найти себе друзей по интересам, тех, кто будет готов принять такое запуганное и несчастное существо, которое с радостью примет любого доброго человека. Но и такие люди причиняли не меньшую боль, так же забывая о своей новой подруге или и вовсе начиная игнорировать её существование вопреки сообщениям, отправляемых в надежде напомнить о себе. Алиса не была глупой. Она осознавала, насколько жалко выглядит, выпрашивая внимание от людей, которых на мгновение посчитала своими друзьями. Алиса была глубоко несчастной.