South Of The Border, West Of The Sun

Как же чудесно она улыбалась! Однако по ее улыбке невозможно было понять, что она чувствует, что переживает в этот момент. То ли грустит от того, что надо уходить, то ли не очень. Или рада, что может от меня избавиться ? Да и правда ли ей надо уходить? Я не был в этом уверен.

- Людей тянет к чему-то особенному. Можно девять раз бить мимо цели, а на десятый испытать такое... выше чего не бывает. Все чего-то хотят, к чему-то стремятся. Вот что движет миром. Может, это и есть настоящее искусство.

Скоро мы поняли , что у нас много общего: оба любили читать, слушать музыку и нам обоим нравились кошки. Мы не умели раскрывать душу людям.

Мне совершенно не хотелось причинять ей боль. Поэтому оставалось одно - отказаться. Больше я никогда ее не видел.

Умел бы я плакать, может, было бы не так тяжко. Но из-за чего плакать? И о ком? С какой стати плакать о других? Для этого во мне слишком много эгоизма. А о себе плакать? Смешно в моем возрасте.

Такие типы способны под благовидным предлогом наносить страшные незаживающие раны даже людям, которые им дороги.

Пустота всегда и везде остается пустотой. Я долго был погружен в нее, заставлял себя как-то в ней освоиться и в конце концов оказался в той же пустоте, с которой нужно свыкнуться.

И чтобы представить нашу реальность как подлинную, требуется другая, скажем так - пограничная, реальность, которая соединяется с настоящей. Но этой пограничной реальности тоже нужно основание для соотнесения с настоящей реальностью, а именно - еще одна реальность, доказывающая, что эта реальность - реальность. В сознании складывается такая бесконечная цепочка, и, без преувеличения, в каком-то смысле благодаря ей и существует человек.

Что ж поделаешь, раз в мире так много неопределенности.

Она никогда не ныла, никому не жаловалась. Лицо ничем не выдавало её - Симамото всегда улыбалась, даже когда ей было плохо. И чем тяжелее, тем шире улыбка.