The Primal of Blood and Bone

Я этого не выбирала. Эйтос решил забрать мою жизнь и превратить её в оружие. Они замышляли забрать мою жизнь и использовать её как инструмент для мести. Вся моя жизнь была такой, пока я не сделала выбор. Выбрала получить опыт. Любить. Жизнь. По крайней мере, я наивно в это верила.

Не только твое рождение сделало тебя той, кто ты есть сегодня. Это ещё и выбор, который сделали ты и другие, - выбор, продиктованный всеми эмоциями, которые можно испытывать.

Каждая новая жизнь, каждое новое существо должны с чего-то начинаться и с кого-то начинаться.

Ты та самая кто-то.

Ты - начало нового пантеона.

Я требую, что-бы даже к тем, кто несправедлив, проявляли должную справедливость. И да, я отказываюсь жить в мире, где не верят, что люди могут стать лучше и измениться, если им дать шанс на это.

Когда мы смотрели друг на друга (Поппи и Колис), становилось понятно, что Смерть должна быть красивой. Это служило утешением, когда приходила смерть, и приманкой, когда человек боролся за жизнь.

Ты - результат... идеального сочетания нескольких переменных, которые сами по себе являются чем-то одним, но в совокупности превращаются в нечто совершенно иное.

Ты была той дочерью, которую я не успел увидеть взрослой. Я не могу не гордится тем, кем ты стала, и тем выбором, который ты сделала.

в тот миг словно камнем сковало все мои мышцы. В памяти всплыл герцог Тирман, произнося почти те же слова, блеск света в его тёмных глазах — как умирающее солнце в глубине ночи.
И вдруг я понял.
Как-то Колис был в Тирмане. Я сжал кулак на бедре, стараясь удержать голос ровным:
— А я говорил тебе: она никогда не принадлежала тебе.

— Правда? — Киеран отпустил мою руку и обеими ладонями ударил в грудь. Я даже не качнулся. — Правда? Думаешь, никто не делает то, что не хочет? Ты лучше других знаешь, что это не так. Хочешь пересмотреть свои слова?

— Хорошее решение, — заметил он. — И хорошая идея.
— Все мои идеи хорошие.
Киэран хмыкнул:
— Продолжай в это верить.
Я улыбнулся.