The Woman in the Dunes

— Да если я и выйду отсюда, мне там и делать-то особенно нечего…

— Можно погулять!

— Гулять?..

— Ну да, гулять… походить туда-сюда, разве этого мало?.. Я говорю, вот вы, до того как я сюда пришел, свободно выходили, когда хотели?

— Но ведь попусту ходить — только зря уставать…

Они говорят о надеждах другим, но сами не смеют питать надежду, даже во сне.

Впрочем, если бы на свете существовало лишь то, что жалко упустить, действительность превратилась бы в хрупкую стеклянную поделку, к которой страшно прикоснуться.

Усталость, точно тушь, налитая в воду, расходилась кругами, расползалась, как медуза, превращалась в причудливый орнамент, в схему атомных ядер и наконец растворилась. Ночная птица, заметив полевую мышь, противным голосом зовет свою подругу. Глухо лает обеспокоенная чем-то собака. Завывают, сталкиваясь высоко в небе, потоки воздуха. А на земле резкий ветер, как нож, слой за слоем сдирает тонкую шкуру песка.

Альпинист, мойщик окон, монтер на телевизионной вышке, цирковой гимнаст на трапеции, трубочист на высокой трубе электростанции — стоит любому из них глянуть вниз, и он разобьется.

Голод лишь убивает волю, мешает собраться с духом. Но если он категорически не приемлет нынешнего положения, видимо, ему следует отказаться от пищи. Было бы просто смешно негодовать и есть одновременно. Даже собака, когда ее кормят, поджимает хвост.

А может быть,как раз отсутсвие формы и есть высшее проявление силы...

Стоит только подумать, что проиграл, и в тот же миг начнётся поражение.

"Существует устоявщееся мнение, что кто-кто, а уж эти учителя любят писать - дай им только волю... Это, наверное, потому, что профессионально они сравнительно близки к писателям..."