The Witches of Eastwick

...Потому что время течет везде, не только в том рукаве дельты, в котором дрейфуем мы.

Стол - из красного дерева, на случай банкета раздвигается вшестеро, но я предпочитаю званые вечера с небольшим количеством гостей, четыре - шесть человек, чтобы каждый мог блеснуть и покрасоваться. Если зовешь много, верх одерживает психология толпы - несколько вожаков и стадо овец. ( Даррил ван Хорн)

Собаки наделены почти человеческой способностью понимания, в их блестящих глазах светится страстное желание понять; для что час, что минута - все едино, они живут в мире без времени, никого не судя и не оправдывая, потому что не способны предвидеть.

Чтобы выжить, нужно сделаться легче. Не следует цепляться. Спасение - в умалении, в том, чтобы стать отдельным и как можно более тонким, способным впустить в себя новизну. И только безрассудство позволяет сделать прыжок, сулящий продолжение жизни.

Вперед, девочка. Не мучайтесь сознанием вины. Не мы сдавали карты, мы лишь играем ими. (ван Хорн)

Женщина вынуждена терпеть пугающие взлеты и падения, ежеминутно происходящие на бирже мужских настроений в ходе торгов, в которых участвуют подсознание и суперэго мужчин.

Тоскливость в жене - часть общественного договора, но тоскливость в любовнице подтачивает мужчину.

И почему мужчинам достаются все удобства, в то время как мы должны приносить себя в жертву каблукам-шпилькам и прочим орудиям пыток, навязанным нам садистской модой?

Что действительно интересно, так это то, что остается у нас в памяти, то, что рассеивают в воздухе и оставляют после себя наши жизни.

Она, конечно, играла некоторые сюиты Баха для соло на виолончели – Третью, с прелестным бурре, и Четвертую, с вступительной частью из октав и нисходящей гаммы в терцию, превращающуюся в повторяющийся безутешный плач, и даже почти немыслимую для исполнителя Шестую, сочиненную для инструмента с пятью струнами, где Джейн ощущала себя совершенно синхронной с Бахом, его душа сливалась с ее, ушедшая страсть, обратившаяся в прах, вытягивала ее пальцы и наполняла дух торжеством, его непрестанный поиск гармонии стал потребностью ее собственной, ищущей риска души. Так бессмертные возводили пирамиды и орошали их своей жертвенной кровью, старый, спящий с женой лютеранский Kapellmeister в конце двадцатого века возрождался в нервной системе одинокой женщины, лучшие годы которой уже позади.