Грешник

– Я хочу сказать, что во время чтения таких книг ты влюбляешься и испытываешь все эмоции вместе с персонажами. И да, надеешься, что с тобой тоже случится что-нибудь подобное. Это неоспоримый плюс фантазии – в ней возможно все. И вообще, что плохого в том, чтобы немного прожить чужое счастье?

– Не знаю, кто ты и откуда о нас знаешь, но позволять какому-то незнакомцу насмехаться над моим горем – неправильно. И страшно.
– Я позволю себе не согласиться, – резко ответил Кассиэль. – Страшно – вручать судьбу своей вечной души в руки человеческой девушки, у которой явно не хватает на это смелости.

Меня мучил вопрос, как можно скучать по кому-то еще до того, как он тебя покинул.

– У нас много общего.
– Это верно, – согласился Сайрус. – Поэзия и похеренная жизнь

Сочувствие – верный путь к человеческому сердцу. И кровати. Им нравится заботиться о страждущих. Конечно, когда они не заняты убийствами друг друга

Горе – не слабость. Это признак любви. Любовь, которая вечна…

Врата рая или адское пламя. Божественный или дьявольский. Ангел или демон. Для вас, людей, все черно-белое, в то время как существует тысяча оттенков серого. – Он снял книгу с полки и выгнул бровь. – Уж точно больше пятидесяти

– Во мне заключен ад, Люси. Если смотреть в мои глаза достаточно долго то можно увидеть свою смерть.

–... Что ты будешь делать с оставшейся частью своей единственной жизни после того, как я уйду?

– Деньги нужно тратить, Люси Деннингс. Так же, как и на свадьбах нужно присутствовать. А жизнь – проживать.