The Enchanted Wanderer

Подполз ещё ближе: гляжу, крестятся и водку пьют, - ну, значит, русские!..

– А ты знаешь ли, любезный друг: ты никогда никем не пренебрегай, потому что никто не может знать, за что кто какой страстью мучим и страдает. Мы, одержимые, страждем, а другим зато легче. И сам ты если какую скорбь от какой-нибудь страсти имеешь, самовольно ее не бросай, чтобы другой человек не поднял ее и не мучился; а ищи такого человека, который бы добровольно с тебя эту слабость взял.

Женщина всего на свете стоит, потому что она такую язву нанесёт, что за всё царство от неё не вылечишься, а она одна в одну минуту от неё может исцелить.

Неужели с того, что вы меня богатее, то у вас и чувств больше?

– Нет, это пустяки, – говорит, – пустяки: я вижу, что ты можешь быть нянькой; а то мне беда; потому что у меня жена с ремонтером отсюда с тоски сбежала и оставила мне грудную дочку, а мне ее кормить некогда и нечем, так ты ее мне выкормишь, а я тебе по два целковых в месяц стану жалованья платить.

– Помилуйте, – отвечаю, – тут не о двух целковых, а как я в этой должности справлюсь?

– Пустяки, – говорит, – ведь ты русский человек? Русский человек со всем справится.

Всю жизнь свою я погибал, и никак не мог погибнуть.

- Ты бессердечный, ты каменный.

• Совсем я не каменный, а такой же как все, костяной да жильный.

И пошли у них после этого целования дети; одну пару вывели, и опять эти растут, а они целовались-целовались, да и опять на яички сели и еще вывели… Маленькие такие это голубяточки

Кобылица была, точно, дивная, ростом не великонька, в подовье арабикой, но стремительная, головка маленькая, глазок полный, яблочком, ушки сторожкие; бочка самые звонкие, воздушные, спинка как стрела, а ножки легкие, точеные, самые уносистые.