Все, что останется

С тех пор как своя жизнь вдруг потеряла смысл, утешение осталось лишь в том, чтобы обсудить происходящее у других.

Помню, когда-то давно я смотрел на маму и не понимал, как она просыпается каждый день очень рано. Однажды я спросил, а она ответила, что у всех взрослых так. Что, когда я вырасту, тоже буду просыпаться рано и не хотеть спать. И с тех пор я каждое утро, открывая глаза и понимая, как мучительно хочется спать, думаю, что еще не стал взрослым.

С годами складывается ощущение, что ты стал взрослым и теперь должен быть обязательно серьезным, вести себя солидно и молчать. Почему-то это считается образцом приличного человека. Невольно хочется хоть иногда забыть об этой необходимости быть приторно-правильным и задвинутым на выдуманных кем-то условностях.

Старость нужно отстранять от принятия решений, потому что она живет прошлым и не понимает настоящего.

Если вы хотите что-то о ком-то узнать – поговорите с уборщицей. Это человек, который проходит по всем кабинетам и слышит все. Она точно знает, когда будет зарплата, кто с кем спит и у кого какие проблемы дома. Как они все это умудряются узнавать – загадка на все времена...

Роберт подошел к окну, рассматривая пустующую детскую площадку. Представить пустые дворы лет двадцать назад было невозможно, а сейчас это стало почти нормой. Все попрятались по квартирам, предпочитая общение в сети.

Проблема не в том, что нет выхода. Проблема в том, что ты уверена, что его нет. Губит не сама ситуация, губит то, что ты уже смирилась с поражением и нарисовала себе перспективу.

Еще лет двадцать назад депрессия – это было всего лишь слово, в смысл которого даже не хотелось вникать. Мода изменчива, и теперь уже мигрень была не так страшна, как эта ужасающая болезнь.

Мы сколько угодно можем считать себя великими артистами и психологами. Порой даже и не понять, что это, заблуждение или нежелание признать, что быть и хотеть быть – это не одно и то же. Проще всего быть самим собой, но как провести эту грань между тактичностью и молчаливым согласием? Как научиться не боятся, не скрывать свои взгляды и в то же время сохранить отношения там, где нет необходимости резать по живому своей принципиальностью? Как много тех, кто считает, что у них это получается, и как наивны они в своих убеждениях. Скрыть, что же на самом деле таится за сказанным и что значат паузы в твоем предложении, куда сложнее, чем может показаться на первый взгляд.

***

Как раздражает порой банальность прописных истин, звучащая из уст ничего не познавших людей, которые предпочитают не замечать проблем, уткнувшись, как страусы, головой в песок. Расскажите матери-одиночке, воспитывающей ребенка и существующей на гроши, о том, что нужно радоваться каждому рассвету, когда на завтрак нет ничего, и страшно подумать о минуте, когда придется прочесть немой вопрос в глазах ребенка.

Все его знания состояли лишь из рассказов авторитетов постарше, которые любят повествовать о романтике блатных будней, суровой и справедливой школе жизни на зоне. Но там вся эта мишура выветривалась быстро. Олег помнил школьных товарищей, которые наводили страх одним своим видом. Перед ними заискивали, их боялись, они были в авторитете. Видел он их и потом, спустя годы, опустившихся, сшибающих мелочь под магазином и унизительно просящих у тех, кого раньше не считали за людей. Жизнь – переменчивая штука. Есть ошибки, последствия которых навсегда меняют жизнь и уже не дают возможности вернуться обратно. Надеяться на то, что тюрьма сделает тебя неотразимым мачо не стоит, – это слишком наивно и самонадеянно.