Der goldene Topf

Когда-то давным-давно, когда снег был ослепительно-белым, солнце голубым, Луна красной, а все мужчины холостыми, я встретила одного чудака, который, стоя на высокой тумбе на одной из шумных улиц города и продавал счастье. Продавал, это слишком, громко сказано. Он отдавал за несколько символических рублей книги. Разные книги. У него их было много. И каждому он продавал ту книгу, которую хотел. Мы не имели права выбора. Он внимательно прищуривался, глядя на человека, подошедшего к нему, ехидненько улыбался и, прижмурившись, то ли от ослепительного солнца, то ли, наоборот, не видя, раздавал книги.
Книги очень хорошие, ухоженные, жившие ранее респектабельной жизнью за стеклянными окнами своих шкафов. В каждую книгу он вкладывал записку. Мне он выдал, вернее, торжественно вручил, Гофмана, Золотой горшок, и вложил туда записку. Записку я прочитала дома.

Вот ее небольшой текст.

Шурка, тебе позвонят, когда меня уже здесь не будет. Я слишком слаб, чтобы самому проститься со всеми. Помни, я все сделал правильно. Никто не виноват. Просто виноват я сам, и моя гордыня.
Я уезжаю и уже никогда не вернусь, так будет лучше. Вы все получите мои записки, я все еще верю, что люди добрые.
Не каждая иллюзия превращается в жизнь, но, имея свой собственный мир, легче удержаться в реальном мире.
ПЕВЕЦ.

Я позвонила, прочитала записку, мне сказали спасибо. Тихо, очень тихо..

Мне повезло, я тогда впервые повстречалась со сказкой Гофмана «Золотой горшок».
«Золотой горшок» - ныне самая любимая сказка Гофмана. Нет. Все иначе. Пожалуй, единственная сказка, которую я люблю. Потому, что в детстве все сказки причиняли мне невероятные эмоциональные переживания и мучения, слезы и страх. Ведь известно, что прежде чем добро победит и выдаст свои подарки, сколько слез прольешь, переживая о тяжелых испытаниях бедных героев. Да? Ведь так. Мне всегда сказочники представлялись мучителями, и не желала я никаких иносказательных подсказок и подмигиваний авторов, «мол, не переживай, все обойдется и будет хорошо». А вот Гофман понравился, наверное все же с той истории, что я вспомнила. Посыл был!!!
Не могу утверждать с уверенностью, что Гофман слишком уж добр к читателю, но есть в нем некая неуловимая грань неперебора, когда весы, на которых лежат «дары» добра и зла уравновешиваются.
С возрастом «Золотой горшок», как и другие произведения Гофмана, понимаешь иначе, но единым остаются ощущения. Много ощущений. Например, того магического ослепительного света, в который ты вместе со студентом Ансельмом попадаешь в волшебный сад с исполинским кустом пламенных красных лилий и вдыхаешь те же сладкие, терпкие ароматы, что и он, и не замечаешь того, что пестрые птицы в саду смеются над вами, и так же манит золотой горшок, от которого невозможно отвести глаз, и возлюбленная студента Серпентина несет золотой горшок, из которого выросла великолепная лилия. Праздник любви!

Чтобы насладиться безумными фантазмамы, когда все твои обычные дела и занятия вдруг кажутся тебе такими ничтожными и неважными, а благоухающая греза всюду носится за тобою в прозрачных и расплывающихся образах так, что отодвигает повседневную жизнь в туманную даль. А то волшебное царство, в которое попал студент Ансельм, полное удивительных чудес, наслаждений и превращений, насмешливо приоткрытое для него строгой богиней, когда ты неожиданно узнаешь в том царстве знакомые тебе лица. Что это? Ты в сказочном мире? Или сказочный мир переселился к тебе? Или ты живешь в двух мирах?
Уверена – волшебный мир должен существовать. Пускай, придуманный тобой и только для себя, в который ты можешь никого не впускать, а просто закрыть его, этот чудесный мир, где постороннему взгляду многое может показаться бессмысленным и безумным, но именно этот мир не только не нелепость, и даже не аллегория, а чистая истина, позволяющая смелые мечтания при удаче превратить в жизнь. Эрнст Теодор Амадей Гофман виртуозно владеет искусством сотворения иного мира, куда он гостеприимно пускает всех, кто жаждет новых ощущений и излечения от меланхолии.

Немного разочарована. Вот помните в детстве? Любая сказка была сказка. А тут это прежде всего вещь со смыслом. Поэт прежде всего поэт. А потом уже сказка. В итоге вместо того чтобы броситься в волшебный мир с потрохами, нам выдают порционное волшебство, завёрнутое в морализаторство. Так что вместо сказки какая-то абракадабра. Студент увидел в кусте змеек. Дальше, что бы ему ни виделось, всё воспринимается как само собой разумеющееся. Прекрасная приземлённая Вероника с голубыми глазами, на которую я, если честно, очень надеялась, оказалась слишком приземлённой. Это где же видано, чтобы почти положительный женский персонаж молодого возраста и приятной внешности легко превратился в персонажа побочного? А где тут добро и зло, когда с одной стороны некий искрящийся Саламандр, а с другой - старуха из свеклы? Типа воображение vs. пропитание.
Горшок тут тоже как-то ключевой роли не играет, хоть и ради него всё произведение было названо. Гораздо важнее отношения, а не горшок.
История на 100% в манере Калло, а не в манере прочих сказок писателя.

Он прожил всего сорок шесть лет, большую часть жизни занимался работой, которую терпеть не мог, а когда пытался зарабатывать на жизнь творчеством, начинал отчаянно нуждаться. Он был богато и многообразно одарен: литература, музыка, живопись; весь магический реализм вышел из Гофмана, как русская литература из гоголевской "Шинели". Он был алкоголик. Он написал рождественскую сказку, которую знают все. Его никто не читает, он невыносимо старомоден. Никому не удавалось так объемно и остро передать ультрасовременное ощущение иллюзорности мира. Виртуальная реальность на границе XVIII-XIX веков?

Гофмана невозможно переоценить. Его нужно показывать публике и я обрадовалась, узнав, что "Союзмультфильм" сумел-таки закончить после пятнадцатилетних проволочек полнометражную "Гофманиаду". В анонсе говорилось, что в фильме переплетаются моменты биографии ЭТА с мотивами его произведений, обещался "Песочный человек" и "Крошка Цахес", и еще многое. Мне удалось посмотреть двадцатиминутный фрагмент, почти полностью посвященный "Золотому горшку". Честно? Ощущение никакое. Они, словно бы, аккуратно собрали все самое непривлекательное в Гофмане: его тяжеловесную скучную старомодность; скудость, которая неминуемо сопровождала человека, большую часть жизни обретавшегося на грани нищеты; неудачливость и неуспешность. А потом сформовали из этого кирпич и шарахнули по голове зрителя - не дадим тебе уползти с сеанса.

Чем хаять, взяла бы, да и попробовала сделать лучше. Давно уже делаю на доступом мне уровне, я хлеб насущный тоже не творчеством зарабатываю, это не к тому, что все великие люди поумирали и мне что-то нездоровится, а всего лишь объяснить, что мои скромные возможности далеки от ресурсов "Союзмультфильма". Но все же, неужто неочевидно, что снимать фильм о Гофмане в первой четверти XXI века выразительными средствами, актуальными полстолетия назад - невыносимая глупость. Кукольные мультфильмы и в те замшелые времена смотрелись атавизмом, а теперь вовсе кажутся недобитками эпохи динозавров.

Золотому горшку, истории о том, как студент Ансельм, присев отдохнуть во время прогулки под бузинным кустом, навек полюбил изумрудную змейку-девушку, потребны для воплощения самые современные технологии. Потому что в первую очередь нужно вывернуть стереотип наизнанку, преодолеть барьер архетипического зрительского сопротивления; "змея - зло, обман, коварство" Ошеломить, оторопить, восхитить мгновенностью перевоплощения, Серпентина Гофмана - это Лилит до появления Евы: независимость, дружелюбие, вечное сияние чистого разума и воплощенный соблазн. Создатели фильма рассчитывали показать это, вылепив куклу с аномальными глазищами, типа: глаза - зеркало души, сделаем-ка мы Серпентине побольше, авось зритель че-нить там сам разглядит?

О карикатурности персонажей стоит сказать отдельно. Гофман не был уродом с огромным носом, уважаемые. А из фильма складывается впечатление, что имелся профицит бюджета, которым распорядились, потратив на носы. Оно и к лучшему, может быть. Через год у Гоголя юбилей смерти, меньше будет соблазна для "Союзмультфильма" обратить взоры на его магический реализм, такой привлекательный в смысле носа.

О, если каждый юноша в день Вознесения будет видеть прекрасных голубых змеек, то мир бы унесся в другое измерение...Мир мечтателей, поэтов...Ансельм был верен своему Первообразу Женщины, устояв перед искушениями милой Вероники. Девушка желала просто женского счастья, быть обеспеченной прелестной женой в красивом доме. То ли дело Серпентина, змейка, дочь Саламандра, повелителя огня. Она его настоящая жена, та которая для него источник Красоты. Вероника становится для него красивой только потому,что ему блестит там Серпентина, но он не знает об этом. Этим пользуются земные женщины, обращаясь к магии. Но ведьма это символ забывчивости самого Ансельма о Прекрасной Даме. Мужчине так и хочется увидеть в изгибах прельстительных очаровательных женственных силуэтов Ту Самую. Правда, Она может быть для него разной, в зависимости от высоты его Мечты. Но вернемся к Ансельму. Он вернулся к Серпентине, благодаря любви к ней, и ее помощи, присутствию. Только с ней у него получалось творить чудеса каллиграфии. Так у Новалиса в сказке Клингзорла пишет маленькая Поэзия, устраняя строки Ума. Атлантида(взято у Новалиса тоже) - страна поэзии, куда попадает Ансельм, только там можно совершить алхимический брак со своей Внутренней Женщиной. Самой Красивой, ибо Она - Источник искусства.
Освобождение от оков земли, непременных ограничений и иллюзий. Если хотите оказаться в Атлантиде Прелесть мечты должна стать прекраснее майи материи. Только тогда можно стать Поэтом.

Л.

Вот так всегда и бывает: известность получают очень немногие произведения. В случае с Гофманом самый популярный конечно "Щелкунчик". Но как оказалось, в моём сборнике сказок есть и не менее занятные представители. И эта сказка из их числа.
На самом деле я наверное и не подумала бы взяться за книгу, если бы не ролик, на который я уже ссылалась в рецензии на Бесов .

Может быть это смешно, но я абсолютно влюбилась в Ансельма. Со всеми его странностями, неловкостями, максимализмом романтизма и мечтательности. И наверное вообще забавно находить достойными этого чувства сказочных героев, будучи уже не ребёнком.

Не знаю, как со "Щелкунчиком" - не перечитывала пока - но в "Золотом горшке" явно зарыто очень много фольклора и немецкой мрачности. Склонна думать, что мне не удалось нащупать ничего из этого из-за скудности знаний немецкого народного творчества. Некоторые вещи вообще были не поняты сразу из-за довольно своеобразного слога Гофмана. Но я искренне болела за Ансельма и Серпентину. И даже забеспокоилась, что схватку за него выиграла обычная девушка.

И всё же есть в этом такая схожая обречённость любви к потусторонним существам. Прям как у нас в Медной горы Хозяйке или Синюшкином колодце . Обречённость, кажется, такая же смертельная для романтичного Ансельма. Ведь не зря всё это в конце про Атлантиду, куда они отправились.

И как-то так вышло, что безвольная, покорная своей участи быть любимой каким-нибудь поэтически настроенным юношей, чтобы освободить отца от проклятия, Серпентина мне гораздо ближе и приятнее бойкой Вероники. Та не гнушалась приворожить Ансельма, чтобы получить выгодного мужа, которым тот в перспективе мог стать. Цель вроде бы одна, но по сути они совсем разные. И ей ничего не стоит придать "любовь" к Ансельму при предложении выгодного брака с перспективой стать той самой надворной советницей. И даже рассказать мужу о своей влюблённости.
А вот "послушная дочь" Серпентина оказывается более искренней и настоящей и её чувство долга перед отцом приобретает совершенно обновлённые черты. Даже если предположить, что "Атлантида" равна лучшему из миров, куда ушли герои.

Я не спорю, книга, скорее всего, и даже наверняка гениальная. Раз ее литературные мэтры признавали.
Но я не мэтр, не филолог-германист, не культуролог, и, видать, именно по этой причине сказка мне не то, чтобы очень.
Слог чудесный, этого у Гофмана не отнять, плюс ко всему, он потрясающий сказочник, умеющий создать атмосферу. Но вот от диалогов/монологов в стиле "ах, приди ко мне, моя славная змейка..." у меня сводило челюсти. Мне, вообще, не нравится художественная литература 18 - начала 19 вв. Именно из-за этих ахов-охов, из-за мужских слез и, прямо скажем, идиотских поступков героев. Плюс романтизм не мой жанр. Ну и вообще, не люблю я книги про любоффф...
Зачем читала? А люблю немецкую культуру, литературу, язык, и вообще, все, что связано с германоязычными странами + от того Гофмана, с которым я познакомилась в детстве, остались только положительные эмоции.
Неужели переросла?...

Первое, на что обращаешь внимание – это красивый язык произведения. Сложные предложения, описывающие целую гамму событий и чувств. Например:

или, одно из полюбившихся:

Согласитесь, прекрасные обороты !
Это так не похоже на современный телеграфно-смс-вайберный стиль !
Как будто вкушаешь изысканный деликатес, а не давишся фаст-фудом :)

По своему содержанию – это добротное фэнтези с элементами ужасов.
Да, именно так, - это совсем не детское произведение. Более того, теперь понятно, откуда черпал вдохновение Булгаков, первые писатели- "страшной" фантастики и прочие «короли ужасов».
Правда несмотря на сказанное, у книги вполне себе благополучный хеппи-энд.

В книге нет описаний постельных сцен, но произведение наполнено высоким эротизмом (термин придумал я секунду назад. Все совпадения случайны :)). Судите сами:

Мораль произведения прекрасна – надо верить в СВОЮ любовь и не вестись на то, что тебе пытаются навязать.

Рекомендую к прочтению всем романтикам, а если таковыми не являетесь, то после прочтения таковыми станете :)

Благочестивый читатель не понял, что, собственно, произошло.
Несмотря на всю любезность, с которой автор обращается к читателю, замысловатые выражения и загадочные происшествия не произвели должного эффекта. Завязка была многообещающей, но потом стало как-то скучнее и скучнее.
Ах, Вероника! Ах, Серпентина!...
Я пришла к выводу, что мне очень тяжело воспринимать книги, написанные "торжественно-эпическим тоном" (я даже прочитала в Википедии, как это называется), меня это очень отвлекает от сюжета.
Попробую посмотреть мультфильм)

«Золотой горшок» — одна из самых известных сказок Эрнста Теодора Амадея Гофмана, написанная в 1814 году. Это произведение, как и многие другие работы Гофмана, пронизано атмосферой романтизма, фантасмагории и глубокими философскими размышлениями о природе реальности и искусства.

Стиль написания Гофмана изобилует яркими образами и метафорами. Его язык богат и музыкален, создавая атмосферу волшебства и загадочности. Читатель погружается в мир фантазий, где границы между реальным и вымышленным стираются.

Однако сказка может показаться запутанной из-за сложных сюжетных поворотов и обилия персонажей, что усложняет понимание для современных читателей.