Смерти.net

Отсутствие аудитории им не мешало, а вот отсутствие практик превращало мир в коллекцию жутких необъяснимо абсурдных вещей – видимо, человеческое воображение всегда нужно куда-то безопасно применять, чтобы оно не включало режим самоприменения (это мое личное предположение, пожалуйста, не запоминай его – кто знает, вдруг у нас все устроено иначе?).

Когда ты отрезан от того, что происходит в мире, куча всяких тревог вылезает.

Троих уже достаточно для того, чтобы тот, кого помнят материализовался в их контексте.

Я несколько раз спрашивала А., почему он меня выбрал, и он всегда отвечал: потому что ты такая, какая ты есть. Потому что я вижу не тебя, а твое представление о том, какая ты есть.

Законодательно выходило так, что вдовец имел право жениться и все прочее. Но признается ли умерший свободным? Или он полностью эмоционально закреплен за своим вдовцом?

Сложно переживать то, чему не был свидетелем.

Быть кактусом – это как не спать всю ночь перед экзаменом на первом курсе, а потом рано утром выйти на улицу в ларек-ночник, в шесть майских рассветных ноль ноль, и ощутить тот самый кислый бумажный привкус во рту и выше – до самой изнанки черепа, и понять: этой ночью закончилась какая-то важнейшая глава в жизни, а заметить это невозможно, потому что некоторые вещи замечаешь только во сне.

Ничего уникального не бывает. Любая уникальная вещь поддается копированию – и, следовательно, копируется.

Потому что мы живые и у нас есть имена.

...когда ты на этой стороне, ты всегда на этой стороне.
И нет никакой иной стороны, кроме этой.
Точнее, сторона всегда эта.