Под небом Парижа

– Поехали, милашка. Предупреждаю: от меня несет мужчиной. Но, сама понимаешь, физическая работа и все дела.
– Я зажму нос прищепкой.

– Вал не меняется, – говорит он.
– Да, этот парнишка застрял в развитии где-то на уровне подросткового возраста, – язвлю я, и Делион смеется.

– Кто тебе сказал, что ты приглашен?
Квантан, услышав меня, ухмыляется.
– Как это? Ты не позовешь на вечеринку самого горячего парня Парижа?
– Самого горячего парня, может быть, и позову, а вот тебя, скорее всего, нет.

– Ты что, сейчас у них дома? – доносится из телефона голос Валентина.
– Да, приехала повидаться и все обговорить.
– Ты еще не начала плеваться радугой при виде этих двоих? – заговорщически спрашивает он.
Я громко фыркаю, а Вал продолжает:
– Серьезно, у меня бывает передоз ванили рядом с ними. Прошлый раз в клубе я был готов замутить с Лео, настолько эта сладкая парочка заморочила мне голову своим милым видом.
– Я думала, твое сердце принадлежит лишь Гослингу.

– Боже, а я думаю, что за подросток ломится в офис… А это ты.
– Молодость, она такая. Припоминаешь, Натали?

Женщины сексуальны, и это нормально. Знаешь, вокруг вас прямо-таки витает некая притягательная энергия, и вы не должны этого стесняться или стыдиться. Это – часть вашей природы, которая помогает человечеству населять планету Земля.

– Я не хотела тебя обидеть. Прямолинейность порой рушит даже самую крепкую дружбу.
– Вранье – вот что разрушает абсолютно все. Наша дружба строится на правде. Ты говоришь, что думаешь. Я говорю, что думаю. Мы хаваем дерьмо друг друга, осознавая, что в любой ситуации, несмотря ни на что, готовы поддержать друг друга и быть рядом. Вот мое представление о дружбе, Марион.

– А что, по-твоему, входит в мои обязанности? – Не знаю, чем занимаются боссы. Подписывают контракты и трахают секретарш? – произношу я с иронией. Алекс хмыкает. – Какого же ты высокого обо мне мнения. – Вали домой, Алекс. От тебя помощи, как от козла – молока. – Ауч. Но, как ты говоришь, я быстро учусь!

Я хочу обнять его, прижаться к нему и провести носом вдоль шеи, вдыхая этот запах. Он – мое проклятье.