Другой из многих

Что тебе,-- говорил он мне, когда я рыдал над ее запискою,-- в женщине, которая любит тебя потому только, что ей надобно выйти замуж; что тебе в любви, которая основана на достоинствах, в тебе воображаемых? Пусть она любит в тебе твою способность верить, любить и действовать; пусть она не ищет в тебе ничего, кроме любви, пусть она будет готова идти с тобою всюду -- а! тогда дело другое!.. Чтобы от людей получить вершок,-- прибавил он с своей дьявольской логикой,-- надобно требовать от них сажени; от женщины еще более... любить женщину можно позволить себе только уничтоживши ее, только сливши ее бытие с своим... да и тогда горе тебе, если ты хоть раз покажешь ей, что ее любишь... Чтобы вполне владеть женщиной, обещай ей несчастие, погибель, и только та, которая ринется за тобой в бездну, стоит имени женщины".

Вообрази, что в нем огромные претензии служить людям или, как выражаются эти господа, "человечеству". Слепцы, слепцы! Никак не хотят они смиренно согласиться, что служить этому глубоко падшему человечеству можно только уничтожая то, что в нем есть внешняя примесь, что высшая любовь есть высшее бесстрастие, что тот, кто любит человека, не щадит иногда людей... Вчера я пробовал говорить с ним -- куда? Не утомился он еще достаточно, чтобы переварить в себе печальную мысль о человечестве -- как вечном и неисходном состоянии войны всех против каждого и каждого со всеми, в значение силы и проч. и проч.

Другие верят во что-то... ну хоть в то, наконец, что не надобно ничему верить; а я... благодаря тебе, в голове моей такой хаос, такая странная смесь веры и неверия, сердце мое так страстно и вместе так холодно... Недавно Чабрин -- ты его помнишь?-- попрекнул меня самодовольством -- я от души расхохотался этому. До того в самом деле мало придаю я значения самому себе и вместе с тем до такой степени я горд тем, что в себе считаю за истинное -- что отношения с людьми для меня вообще невозможны: убеждать кого-нибудь -- я слишком ленив, да и мне не дано этого дара; спорить за свое мнение считаю слишком недостойным не себя опять, но того, что я так искренно и верно ношу в себе.