The Witch Elm

В нашем деле такое сплошь и рядом: люди ни в чем не виноваты, просто оказались не в то время не в том месте, а потом ни с того ни с сего являемся мы и портим им настроение – или сад. Вы правы, это ненормально. Но выбора у нас нет. У вас в саду труп. И нам нужно выяснить, что случилось.

Вероятнее всего, ничего здесь нет, но я не могу строить расследование на предположениях. И не могу доложить начальству, дескать, “вероятнее всего, ничего там нет”. Мне нужно знать наверняка.

Поймали какого-нибудь стукача и пустили в расход. Бьюсь об заклад, это труп 1922 года.

Привезенный Филом с Луизой камамбер провонял всю гостиную и начисто отбил у меня аппетит.

Женщина в штанах с карманами высунула голову из шатра, что-то произнесла, и копы один за другим скрылись внутри, точно клоуны в цирковой машинке.

Двести лет простояло дерево, и вот пожалуйста: вжик – и нету. Даже не знаю, то ли расстраиваться, то ли восхищаться.

Вот уж не думал, что мне когда-нибудь доведется, так сказать, из первого ряда наблюдать за ходом расследования.

Древовед меня ненавидит, – сокрушенно признался он, снимая с брюк куски коры. – Оказалось, что дереву двести с лишним лет, таких теперь почти не осталось, голландская болезнь сгубила почти все вязы. И когда я сказал, что нужно спилить совершенно здоровое дерево, он готов был развернуться и уйти.

Вдруг послышался звук; омерзительный глухой звериный рык стремительно нарастал, заполнял собою пространство, и казалось, будто он несется отовсюду. Мы вскинули головы, Хьюго отложил вилку. Мы не сразу догадались, что это в саду завели бензопилу.

Один из недостатков молодости в том, что ты вечно волнуешься по пустякам.