Ковен озера Шамплейн

– Штруделем?
– Так зовут моего кота. Мы путешествуем вместе.
– Ах, речь об этой свирепой буханке хлеба, которая пыталась сожрать мое лицо? Да, я помню.

Но, когда любовь случается, никакие доводы рассудка не способны ее остановить.

– Ты очень красивый, – заметила я.
Коул не повернулся, но по одному звуку его голоса я и так поняла, как его до сих пор смущает подобное:
– Знаю. Ты уже говорила. И ты, кстати, тоже ничего. В смысле... – Он отвлекся от разделывания куриного бедра и застонал, пытаясь подобрать лестные слова, которые никогда ему не давались. – Не «ничего», а очень чего. То есть...
– Ага, я геометричная и симпатичная, как ромб. Я помню.

– Может, они переехали? Надо осмотреться. Давайте разделимся.
– С этого и начинаются все фильмы ужасов.

Съедаемый любовью и ненавистью – жалкое зрелище. Она завидовала тому, как светлеет его лицо, стоит кому-то лишь произнести имя Одри. Словно мальчишка, завидевшей колпак Санта-Клауса из дымохода. Такой преданности, граничащей с одержимостью, Ферн не знала, поэтому до сих пор не могла понять, тошнит ее от этого или же пробивает на слезы.

Чтобы выискать одно гнилое зерно, необходимо перебрать тысячи плевел.

– А он красавчик, – добавила я мечтательно и удовлетворенно заметила, как Коул нахмурился.
– Мы с ним, кстати, очень похожи, – как бы невзначай пробормотал он.
– Да, знаю, только поэтому он и красавчик.
Уши Коула загорелись.

– Оставь, – все же добавила я, заметив, что он посматривает на зеркальце. – Неважно, будешь ты использовать его или нет. Это память. Талисман. У каждого должно быть что-то, что он оторвет от себя разве что вместе с сердцем. У меня, например, это бусы.
– А у меня теперь это ты.

Столкновение теневого мира с человеческим — это ужасная неприятность. Столкновение с теневым миром Сэма Дрейка — это уже судный день.