Сердце

«Сердце» – описание месяца из жизни матери новорождённого Сигфрида, появившегося на свет с каортацией сердечной аорты. Вместе с ребёнком женщина ложится на госпитализацию и несколько недель ждёт плановую операцию. Но мест в реанимации только 12, и каждый день находится кто-то, кому хирургическое вмешательство требуется неотложно.

Как оставаться собой, когда твоя жизнь подчиняется больничному распорядку? Как вести себя с младенцем, который, вполне возможно, не переживёт операцию на сердце? Как слушать о проблемах других, когда, сосредоточившись на хрупкости детской жизни, ты и себя едва понимаешь? У героини «Сердца» нет ответов на эти вопросы, и вряд ли они будут хоть у кого-то, кто попадёт в подобную ситуацию. Чтобы не сойти с ума, постоянно прокручивая в голове всякие «если», она гуляет по берегу Финского залива и фокусируется на собственных ощущениях. Обветренные губы, лопнувшие сосуды, морозный пар и колючие варежки – всё это маленькие спасательные круги, за которые цепляешься из последних сил в надежде спастись от той всепоглощающей тревожности, что каждый вечер ждёт в палате.

При всех достижениях феминизма, женщинам до сих пор кажется стыдным и неприличным говорить о себе, когда рядом лежит беззащитный младенец, не подозревающий, что в ближайшем будущем его ждёт не очередное кормление, а яркий свет и холодный стол стерильной операционной. Какое может быть я? Какие непрочитанные книги и ненаписанные романы? Какой ещё симпатичный хирург или капиллярная сеточка, проступающая из-под бледной кожи, когда твоё дитя может никогда не выступить на детском утреннике или не надеть школьную форму? Но Малин Кивеля уверенна, что только в себе женщина и может отыскать то, что поможет ей не потерять равновесие при любом ударе судьбы.

Помню, что купила книгу, поймав при пролистывании очень яркую и болезненную фразу. Что это за фраза - не помню, найти ее во время чтения тоже не смогла и вот думаю: была ли она.

И это мое впечатление от книги: искала что-то, что должно было меня перевернуть наизнанку, но не нашла. Старалась задавать тексту вопросы, перекладывать его на себя, но, видимо, моего жизненного опыта недостаточно пока для таких впечатлений. И надеюсь, именно такой истории в моей жизни не будет.

Это проза матери, которая переживает (на себе/в себе) болезнь сердца только рожденного сына. При чем мельком в середине текста мы узнаем, что у главной героини тоже были проблемы с сердцем при рождении и от этого задумываешься, а чье сердце стало названием книги. Тем более что мы сливаемся именно с сердцем матери.

Я вот написала “переживает” и здесь это именно “проживание”, а не беспокойство и сьедание себя заживо про “я так сильно переживаю” - хотя это читается между строк. А иногда и не между: автор пишет про случайность болезни и в примерах читаешь, как много она и другие мамы обвиняли себя в болезни своих малышей.

Повествование очень спокойное, не тревожное, мягко сменяющееся от сцены к сцене. Здесь нет подробных описаний больницы, врачей, операций, но почти все что есть - сквозит равнодушием: системы здравоохранения, лучшего в мире, что несколько раз подчеркивает автор; опытного и неопытного персонала; медсестер; аппаратов УЗИ, казалось бы само собой; равнодушием самой матери к другим родителям больных деток.

Очень важно, что за болезнью ребенка мы видим маму, которая только родила и еще восстанавливается от родов: страдает от геморроя, массы высыпаний герпеса, шрамов от них и от всплеска гормонов (вот об этом автор не пишет явно и это мои домыслы, но все же). Про “феминисткое высказывание” из аннотации: скажу честно, я читала книгу под другим углом (под тем самым моим углом неопытного поверхностного читателя) и не обращала внимание на такой ракурс. Но мне важно было читать про “маму” в этом тексте, которая остается женщиной.

А еще у этой книги есть цвет: тускло-серый как пейзажи пасмурной зимней Финляндии. И это такой же цвет нашей природы, как яркая зелень и голубое небо. И вот такая природная жизнь здесь иногда попадается - в птицах и их щебете, в побережье и лесах. Вот только ты настолько сконцентрирован на ощущениях автора, что жизни во всем этом не видишь.

Советовать книгу не могу, но и ставить табу на ней не буду. С полок не уберу: я стала часто возвращаться к уже прочитанным томикам. Может в следующий раз найду ту самую фразу.

«Сердце» Малин Кивеля - книга о матери новорожденного с пороком сердца. Героиня остается в больнице и проживает весь спектр чувств - от надвигающейся возможной утраты до телесной боли.

Вижу в этом тексте попытку осмыслить боль, которую приносит материнство, поговорить о телесности, печали и утрате надежды. Мне понравились некоторые образы и цитаты, получилось достоверное погружение в больничный сумрак и столкновение с отчаянием, онемением, непринятием. Кивеля исследует тему телесности: несмотря на то, что героиня целиком сосредоточена на своих переживаниях и как бы отделяется от тела («тело продолжает работать, не привлекая к себе лишнего внимания»), она тщательно описывает все ощущения, от самого процесса родов до последствий.

Почему такая низкая оценка? Стиль Малин Кивеля похож на сонное, засасывающее болото. Я несколько раз начинала читать эту книгу и еле пробивалась сквозь бесконечную череду деталей, выводов вроде «Сейчас есть сейчас» и однотипных размышлений. Образ героини размытый, как и все лирические отступления. Кивеля активно использует прием повтора («Когда я шла по берегу, когда я там шла») и некоторые размышления были похожи на обрывки псевдофилософских бесед на кухне. Вот несколько случайных цитат:

Мне нравится, когда моча красноватая от свеклы или отдает серой из-за спаржи. Нравится, когда после антибиотиков развивается грибок

Может быть, меня влекут щели? Где щель — там может быть и дыра. Прореха, разрыв. Проходы.

Я люблю утра, люблю Netflix, люблю поля. Люблю время, когда на улице никого или почти никого нет.

Легко одеваться как бродяга, если ты богата. Или носить одежды леопардовой расцветки, если ты юна.

Люблю синяки, на себе и на других. Я вижу в них признак того, что человек пошел на физический риск, нарушив привычный ритм движений.

Может, я разделяю людей на тех, кто боится вспотеть, и тех, кто только и мечтает взмокнуть?

Я идеализирую облупившийся лак. Людей с безупречно ухоженными ногтями я не принимаю всерьез. Герпес и ранки на губах — это красиво

Несмотря на заявленную тему и сочувствие к боли главной героини, книга показалось скучной, местами полна посредственных размышлений. В какой-то момент проза похожа на водоворот: абзац про спящих людей сменяется размышлениями о стволе мозга и запахе немытых волос. Если бы не привычка дочитывать книги и необходимость все же оставить отзыв, я бросила бы «Сердце» еще в самом начале. Разумеется, это субъективное мнение, но книга мне не понравилась.

Безымянная героиня истории (полагаю автор имеет в виду все же себя) переживает болезненные недели после рождения третьего ребенка, у которого обнаружен порок сердца. Временно отброшены в сторону привычные дела, муж и старшие сыновья, работа, хобби, долгие прогулки и маленькие радости жизни; существование сузилось до мерного гудения аппаратов, маленькой палаты с окошком, привычного утреннего пути мимо сестринского поста до столовой. В мире остались только мать, младенец и ожидание операции. Но ежедневно отбирают дюжину самых срочных случаев, и малыш ежедневно не попадает в число «счастливчиков». А может, именно тот факт, что он не попадает в дюжину самых срочных и неотложных пациентов и делает его «счастливчиком»?

Это очень «телесная» книга, где повествование представляет собой поток сознания героини, которая то вспоминает что-то, то размышляет о своем новом положении, то описывает увиденное, но не всегда даже понятно сон это или явь. К моему большому облегчению автор никак не описывает страданий ребенка, ни капли не смакует собственно самую главную причину происходящего, сосредотачиваясь на чувствах и самосознании матери. Будет ли удивительным то, что это тело, эти сознание, психика находящиеся в изматывающих условиях постепенно и сами становятся «больными»? Организм и эмоции начинают предавать героиню, отвечая на происходящее срывами, заторможенностью, высыпаниями, простудой, постоянным желанием спать и нежеланием шевелиться лишний раз.

И еще раз о «телесности» книги: очень много уделено именно физическим реакциям, описанием всяко-разно физиологических изменений и деформаций, телесных реакций, кожных ощущений от воздействия различных раздражителей: солнце, мягкая ткань, холод, свет. При этом читалось все без перерыва, благо книга маленькая по объему, но постепенно проникаешься таким повествованием, начинаешь смотреть на все с «изнанки» героини.

В целом это был интересный опыт, к счастью не угнетающий до скорбности, но определенный выход эмоций в финале случился. Хотя, на любителя конечно, книга.

Очень личная, тоскливая история, которая в конце дарит надежду и веру в человечество. 

Я смогла тонко прочувствовать повествование, так как сама лежала с Федей в больнице, его перевели в патологию, когда ему было два дня от роду. 

Главная героиня услышала страшное: у новорожденного малыша порок сердца. Поможет только операция, но и ее постоянно отодвигают. 

Как я поняла, это реальная история, именно поэтому, читая эту маленькую историю, ее проникаешься. Проникаешься каждой буквой, хочется обнять автора и сказать: «Я понимаю»

Книга написана прекрасным языком, автор словно ткет это прекрасное полотно из слов, вплетая боль, надежду, непонимание. Ты словно опять окунаешься в этот день сурка, слышишь писк приборов, находишься в этом вакууме вдали от тех, кто переживает не меньше тебя. 

Я всегда буду помнить эту звонкую тишину, проглоченные слезы и бессонные ночи. 

Я задержала дыхание, когда открыла книгу и смогла вновь дышать, когда ее закрыла. Сильно, очень сильно. 

Хочется, чтобы никто и никогда не пережил это отчаяние, боль, страх за только что родившегося человека, и это бесконечное чувство вины, в котором тонешь, в котором захлебываешься и тонешь, тонешь, тонешь…

Я читала эту книгу, когда Федя спал рядом и сопел, обняла его и прошептала: «Спасибо, что остался с нами, мой маленький боец.» 

Кивеля себя идентифицирует с писательством, а материнство - что-то вроде дани обществу. Но все-таки она родила троих детей, вероятно, какие-то радости она для себя все же находит в родительстве. Она описывает изнутри кокон, который облепляет только что родившую женщину, переполненную новыми телесными и душевными переживаниями, тревогой, дискомфортом, усталостью, надеждами, а в случае с больным младенцем, еще и страхом. Такой подробный и достоверный, честный и тщательный дневник рефлексии и телесных переживаний материнства мне еще не встречался.

Как мать, сама долго пребывавшая с детьми в больнице после родов, могу сказать, что в этом дневнике еще очень много материала, которому не дано названия. Я имею в виду травму медицинского вмешательства. Медицина создана предельно рационально - чтобы спасать жизни. И на сантименты там до недавнего времени внимания не обращали, да и сейчас - не везде и не много это уделяют внимание. Между тем, эмоциональные травмы, связанные с пребыванием в стерильных больничных условиях, с хирургическими вмешательствами, в взаимодействием с больничной системой могут застревать надолго неопознанными, неосознанными, скрыто влияющими на состояние пациентов, в том числе, матерей и младенцев.

Книга не из тех, за которые ставят оценки. Здесь нет художественной ценности, есть, как мне кажется, терапевтическое «выплеснуть на бумагу переполняющие тебя чувства, когда не знаешь, что с ними делать», пронзительный автофикшн (вообще не знаю, насколько это автобиографично, но было бы странно, если бы нет).
Эта книга у меня попала в компанию к Старобинец «Посмотри на меня» и «Четыре минус три» Пахль-Эберхарт. Как женщины справлялись с тем, что с их детьми (в этой книге – новорожденными) не все благополучно и надо надеяться на лучшее, хотя не исключено и самое плохое. И, не знаю, имеет ли смысл читать такие книги людям, которые не сталкивались с болезнью/смертью ребенка. Вспоминала толстовское про «все несчастные семьи...»: день, когда случается что-то плохое, врезается в память до мелочей, какая была погода, как выглядел врач, что он сказал (вообще не про твою ситуацию) своему коллеге, и все такое. Это было очень узнаваемо у этой финской женщины. Очень много в книге телесного – ее руки, кожа, жажда, ощущение холода... Постоянно. И как она со всем справлялась. Чтобы не спойлерить (в книге есть интрига, как ни странно), скажу, что очень удивил финал, готовилась к другому. Вообще роман небольшой, читается за несколько часов.

«Сердце» Кивеля - совсем не то, что я ожидала, покупая книгу (как хорошо, что за 150р, а не за 600… этих денег она явно не стоит даже несмотря на качественную бумагу и крутое оформление). Я ожидала увидеть тут раскрытие темы феминизма через восприятие матери, столкнувшейся с болезнью ребенка, но на деле получила ее погружение в депрессию. Но стоит отметить, качественное погружение. Очень емкая передача эмоций, которые может испытывать человек, да и написано очень красиво, читается буквально на одном дыхании. Но вот… передача-то крутая, а сочувствие гг отсутствует напрочь. Это было мало похоже на художественное произведение, скорее расшифровка какой-то стенографии.

Да, тема феминизма тут все же открывается с точки зрения отношения женщины к себе (и путем использования феминитивов при упоминании «редакторок», что, кстати, довольно круто), в то сложное время, в которое, по мнению общества, она должна быть полностью отстранена от своего «Я». Что за бред? Это уже, мне кажется, не про феминизм, а про адекватность и внутреннюю опору что ли…

Поймала себя на мысли, что No Kidding Press – это как «Дом, в котором…», тут тебя либо приняли, либо нет, как принято говорить. Я вот все не могу понять нравятся ли мне в принципе произведения, которые выходят в этом издательстве? Вторая прочитанная книга, но ощущения один в один как после первой. Наверное, я попробую еще одну историю, но уже потом. Пока надо переварить этот депрессивный ком. Опять заканчиваю чтение с мыслью "настолько глубоко, что и не погрузиться"

Нормальные люди сначала читают аннотацию, но я прочитала имя автора на обложке и решила, что мне этого достаточно. Все-таки когда-то меня зацепил стиль "Ты или никогда" и мне хотелось продолжения банкета. И вот тут есть вопросы к моим умственным способностям, потому что с сюжетом я промахнулась чудовищно.

Это очень женская книга. В самом примитивном смысле. То есть, я не знаю, кому ее стоит читать помимо женщин, которые видят свой смысл жизни в детях и прошли через роды. Не потому, что это книга про яжмать, а потому, что болезнь младенца сталкивает ее с осмыслением смерти. И если части, где гг говорит о шрамах, старении, обдумывании книги, мне еще как-то откликаются, то это невозможно сказать о том, на чем оно основано. Только сегодня я читала несколько рецензий еще на книгу Старобинец "Посмотри на него" и недоумевала, почему она позиционируется как страшная книга о горе. И пришла в общем-то к тому, что для меня ни в стадии беременности, ни сразу после рождения это не является человеком и не бьется с пониманием смерти. Когда нет еще толком личности, сознания и истории, здесь не о чем жалеть и убиваться. Ну если только о том, что зазря организм себе испортила, но все же.

Может быть, на самом деле что-то не так со мной, что у меня напрочь отсутствует та прошивка, которая способна понимать именно рожающих женщин, а это единственный, пожалуй, вид персонажей, на чье место я никогда не могу встать, понять и разделить. Но весь текст рассчитан как будто бы на это. И если у вас тоже сбоит эта прошивка, то не ведитесь. Тут только и разговоров, что о младенцах. Там, где их нет, это красивая финская меланхолия, но это преступно малая часть текста и она просто не вывозит всю книгу.

Книга мне не понравилась.
Она рассказывает о трагедии: третий ребёнок героини родился с пороком сердца. Врачи говорят, что всё под контролем, прооперируют, и будет как новенький. Но ведь столько всего может пойти  не так! И у героини уже не хватает сил думать ни про двух старших детей, ни про мужа, она вся в этом младенце, чья жизнь висит на волоске.
Это очень понятная каждому, страшная и напряжённая история: ребёнок болеет. Этому невозможно не посочувствовать. Вся квинтэссенция того, ради чего эта книга должна была быть написана, и ради чего я её читала заключается для меня в одном абзаце ближе к концу:
"В тот раз я осталась на холодном берегу,  в том времени. Так и проведу остаток дней,  большая часть меня будет жить там,  и это правильно, это мое право,  так и должно быть".

Но мне не понравился стиль автора, физиологичный в неприятном для меня ключе. И это не из серии: меня шокирует, но я понимаю для чего это, и это даже круто в своём роде. В "Сердце" я не поняла, для чего физиологичность в таком виде.
И поэтичности, о которой все говорят, в отношении этой книги, я особо не увидела. Прогулки, зимняя природа, то, как они спасают героиню от депрессии и помогают переживать трагедию, отрешиться от вечного страха. Да! И всё на этом.
Ещё героиня говорит о том, что она прежде всего женщина и писательница. И это тоже помогает ей отрешиться от происходящего. Очень понятна,  с одной стороны, эта "влюблённость"-игра, когда героиня полушутливо допускает мысли о больничном кардиологе. Если задумка была снизить пафос трагедии, то получилось. Если показать, что она остаётся женщиной, несмотря на то, что у неё умирает ребёнок, что муж зашивается дома с работой и двумя старшими, что она вся обсыпана герпесом и паршой из-за нервов, то это вызывает у меня недоумение.

Мне не понравилась героиня,  короче. Её зацикленность на себе в странных для меня вещах, её писательские зарисовки, от которых она отказывается из-за их несвоевременности (но мы их прочитаем), её неблагодарность, когда она описывает больницу и персонал, где спасают её ребёнка...

Мне показалось, что в книге много лишнего. Как будто пришлось высасывать из пальца, чтобы создать объём, и сделать из повести о тяжёлом и страшном жизненном периоде микророман автофикшн.