Девятый дом

Через несколько часов, когда она заползла в постель, чувствуя себя одновременно сонливой и неуязвимой, она поняла, что не видела ничего мертвого с тех пор, как впервые накурилась.

Алекс не слишком хорошо понимала, что, по ее мнению, означает хорошая работа, но это было лучше, чем не делать ничего.

«Лишь тайна и безумие приоткрывают истинное лицо души, – процитировал он и пожал плечами. – Их банковские счета согласны».

Она могла говорить о сотне разных вещей. Я не знаю, удачная ли это мысль. Я не знаю, можно ли тебе доверять. Я не знаю, как закончить диссертацию. Я не знаю, не украла ли ты у меня нашего золотого, обреченного на славу, идеального мальчика.

В мире полно чудовищ.

В памяти у нее звучал голос Дарлингтона: Когда ты увидела их впервые? Он спрашивал тихо и запинаясь, словно опасался, что это запретный вопрос. Но настоящий вопрос, правильный вопрос был вот в чем: Когда ты впервые поняла, что надо их бояться?

Он говорил себе, что дает ей шанс, справедливо относится к этой девушке, которую столкнула с ним судьба. И тем не менее позволил себе считать, что она совершила все возможные ошибки, пошла по кривой дорожке. Ему и в голову не приходило, что ее туда загнали.

Mal tormento que soplo. Он был дурным ветром, который миновал.