Мата Хари: Тайна её жизни и смерти

"... И Кравар, миллионер, мог бы продать из-за меня Господа Бога!… И лорд Клейвенмур, такой же пуританин внешне, как ветрогон внутри! Ах! Их драгоценности и цветы – это мой ужас!… В красоте содержится добрая часть гнусности. Мужчины ужасны. Мне поклоняются, моя улыбка сводит с ума, так что они порой готовы съесть друг друга. Великий князь Василий, Нерон, если он пьян, о, как отвратительно! И граф Г…, близкий друг императора, офицер гвардии, того стоит только увидеть, когда он ест, то тогда все знают все!… О, эти чудовища! Их лесть делает меня больной; их нежности заставляют меня оцепенеть…»

"Алчность, которую ей приписывал Массар, не следует так уж отчетливо из подлинных сообщений о ней. Для всех, которые видели в ней всего лишь предмет роскоши и стремились завоевать ее расположение, она была, без сомнения, чем-то вроде хищной птицы; но одновременно нельзя оставить без внимания то, с какой щедростью она жертвовала тем, которые ей служили, часть ее богатств.
«Берите», кажется, говорила она им, «берите и попытайтесь очистить это золото от того, что пристает к нему, от следов стыда, например»

"... по свидетельствам тех, кто ее видел на высоте славы совсем вблизи, ее красота не представляла собой ничего исключительного. Она была, без сомнения, красивой женщиной, хотя уже не очень свежей, а также с довольно резкими чертами и уже несколько вялой грудью, но все еще стройной, нарядной, всегда очень элегантной и всегда опирающейся на престиж ее искусства и ее экзотизма. Несомненно, было много женщин более красивых, но более соблазнительных, более способных превращать мужчину в раба, определенно никого не было. Те, кто ее любили, согласны с этим".

"... всегда, если мужчина был «приятен» ей или «понравился», ее сети были достаточно тонки, чтобы сначала поймать его и потом достаточно сильно и долго его удерживать. Среди этих мужчин были один из самых знаменитых адвокатов Европы, посол, военный министр, премьер-министр, наследный принц, великий князь, выдающийся художник… и многие, многие другие неназванные, которые и сейчас еще опьянены, когда вспоминают об ужасных или торжественных ночах в руках куртизанки Шивы, наполненных необычными духами, никогда прежде не прочувствованными наслаждениями, жестокими поцелуями, неистовыми всплесками чувственности.
Должно было быть уже что-то адское, таинственное, магическое на губах баядерки, чтобы она смогла достичь такого буквального ослепления всех, кто попадал в ее круг."