The Peripheral

– Парней. Элла, моя мама, говорит: чудны́х навалом, чýдных не видать. Хотя не такие уж они и чудны́е, просто заурядные.

– Да, они уроды. Мы – нет. Но только пока не ведем себя по-уродски.

– Я сегодня видела столько всякой жести. У тетки, которая сказала мне про сбой внутренних часов, по два зрачка в каждом глазу и по жопе бегают анимированные тату.
– Только по жопе?
– По шее, по рукам. Зверье всякое. Видела у нее на животе, но они сбежали за спину, как в мультике, потому что меня не знают. Может, на жопу. Не пойму.
– Чего не поймешь?
– Привыкаю ли я к этому всему. То жесть, то вроде так и надо, то снова жесть.

– Пароль?
– «Легкий лед». С маленькой буквы, без пробела.
– Это такой дерьмовый пароль, что даже не пароль.

— Вы буквально знаете все про всех? – спросил Недертон.
— Абсолютно точно – нет. Мне мешает избыток информации, обильной до полной бессмысленности.

— Ты гений, – сказала Рейни из Торонто. – Я бы прямо сейчас захотела родить от тебя ребенка, но не стоит плодить лгунов.

Восторженный дурачок этот Райс. Обожает секреты: должен их всем выбалтывать, иначе никто не узнает, что он посвящённый.

Талибский ковёр на полу выцвел так, что традиционное чередование орнаментальных танков и вертолётов превратилось в бесцветный абстрактный узор.