Złotko

Проблема в том, что они мне нужны. Подружечки мои. Не то чтобы я прямо совсем жить без них не могла, как тощий, беззубый и тоскующий по дому Том Хэнкс не мог жить без своего Уилсона. Но они мне необходимы, чтобы поддерживать видимость нормальности. Если хочешь существовать в обществе как положено, обязательно позаботься о том, чтобы вокруг тебя были люди. Это как месячные: они тоже бесят, но для чего-то ведь они нужны.

В самом деле, подумала я, когда он отошел. Никогда не знаешь, кто может таиться там за деревьями. Собачки чихуахуа, жестокие женщины двадцати семи лет с обойными ножницами в кармане. Да кто угодно. Буквально кто угодно.

Просто поразительно, насколько по барабану все неудобства и усталость, когда знаешь, что в конце тебя ждет кое-что хорошее.

Очаровательная Девушка Сына не матерится, не пердит и всегда держит свое мнение при себе.

Не знаю, что это за чувство, но если это любовь, тогда я понимаю, почему так долго старалась держаться от нее подальше. Больно, сука, до невозможного.

Я ему на это сказала, чтобы пошел проверил, работает ли гравитация, спрыгнув с балкона.

Кстати, видела сегодня в сети отличный анекдот: «Сколько требуется мужчин, чтобы оклеить стены небольшой спальни?» — «Один, при условии, что вы нарежете его оооочень тонко».

«Не разбивайте людям сердце, оно у них одно. Лучше переломайте им кости, их двести шесть»

«Оставить память о себе можно тремя способами. Сделать что-нибудь обыкновенное, сделать что-нибудь необыкновенное или убить что-нибудь необыкновенное. Ты можешь быть обычным Джоном, можешь быть Джоном Ленноном, а можешь быть тем парнем, который убил Джона Леннона».

Ну почему все так сложно? Признаю: половину времени я страстно желаю нормальности и домашнего уюта: семьи, бьющегося сердца под боком, удобного дивана по вечерам и маленьких горшочков цветочного счастья, которые тихонько росли бы у меня на балконе. Но вторую половину времени я хочу только одного: убивать. И смотреть, как моя жертва умирает.