Король интриг

— Креветка, спать бояться не будешь? Представь, как к тебе под одеяло та лохматая на метле залезет.
М-м-м, теперь понятно, для чего он со мной пошел. Напугать девчонку захотел. Фи, как это низко, я вам скажу.
— А мне-то чего бояться? — пожимаю плечами, останавливаясь около входа. — Ведьма — женщина. Вряд ли ей я понадоблюсь. Она точно к тебе ночью придет. Ты и красивый и умный, молодой. Выбор очевиден.
Вообще-то я пошутить хотела, но кажется, парень и правда задумался над таким развитием событий.
— Соль купи, — подсказываю ему, — вокруг кровати насыплешь, возможно, это ее на минутку задержит. Но только на минуту, потом, прости, придется…
— Немцова! Молчи. Не то к тебе ночевать пойду. — рычит он.

— Вспомни статью сто двадцать восемь, параграф один УК РФ.
— Клевета, — не задумываясь отвечаю ему.
— Точно. Распространение заведомо ложных сведений, порочащих честь и достоинство другого лица или подрывающих его репутацию. Наказывается штрафом до пятисот тысяч или же исправительными работами.
О-фи-геть.
— «Улицы разбитых фонарей» в детстве смотрел, — поясняет он, когда я так и продолжаю сидеть с открытым ртом.
— Удивил. Но ты всё равно гад.
— А ты погубила мою репутацию. Я столько лет к ней шел, старался, иногда даже мучился, а ты….
— Быть кобелем — так себе репутация.

— Приревновал, значит, друг твой неуклюжий. — Но вот Суханов ничего не забыл. Моську кверху приподнял и скалился, будто войну выиграл. — Он что, всю жизнь во френдзоне? Совсем без единого шанса? Ужас.
— Слушай, а ты, вообще, в курсе, что люди могут испытывать и другие эмоции, кроме ревности? Там дружелюбие, восторг, ликование, застенчивость.
— Ага. А еще истерию, зависть и обиду. Получается, он давно за тобой бегает, а ты динамишь? Он хоть и собирался мне зубы посчитать, но мне его всё равно жалко. Всегда думал, что френдзона — миф неудачника. А тут прям перед глазами.
— Он за мной не бегает. Хоть это и не твое дело, но мы друзья. С детства дружим.
— Еще скажи, что на соседних горшках сидели.
— И скажу.
— Не удивлюсь, если ты его этим горшком всё детство по голове и била. Наверно, поэтому у парня крыша-то и поехала. С нормальной головой он бы ко мне в друзья набиваться стал, а тут клоуном обозвал. Определенно дело нечистое. И ты, креветка, точно к этому причастна.
— В твоем случае клоун — ласковый комплимент, Назик. Я тебя и похуже словами называю.
— Даже не сомневаюсь, — бурчит под нос, паркуя машину возле кафе. — От такой злыдни только такого и жди.