Злой дом

Мы всегда, все мы, жили в чрезмерной близости. Мы… мы очень любим друг друга. Мы не такие, как некоторые семьи, где все друг друга смертельно ненавидят. Должно быть, это очень плохо, но еще хуже жить, запутавшись в противоречивых привязанностях… Думаю, – прибавила она, – именно это я имела в виду, когда сказала, что мы все живем в скрюченном домишке. Я имела в виду не то, что в нем происходит что-то нечестное, а то, что мы не смогли стать независимыми, встать на ноги, выпрямиться. Мы все скрючились и переплелись друг с другом.

- Что представляют собой убийцы? Некоторые из них, - на его лице появилась слабая, грустная улыбка, - очень милые люди.
Думаю, я выглядел удивленным.

• О да, это правда, - сказал он. - Милые обычные люди, как мы с тобой или как тот человек, который только что ушел от нас, - Роджер Леонидис. Убийство, понимаешь ли, - это преступление любителя. Конечно, я говорю о таком убийстве, которое имеешь в виду ты, а не гангстерские дела. Часто кажется, что на этих милых обыкновенных людей убийство обрушилось почти случайно, так сказать. Они оказались в стесненных обстоятельствах или очень сильно захотели чего-то — денег или женщину — и убили, чтобы их получить. Тормоз, который срабатывает у большинства из нас, у них не действует. Ребенок, знаешь ли, переходит от желания к поступку без сожалений. Он сердится на своего котенка, говорит: «Я убью тебя» - и бьет по голове молотком, а потом сердце его разрывается, потому что котенок не оживает... Многие дети пытаются вынуть младенца из колыбельки и «утопить его», потому что он узурпирует внимание или же мешает их удовольствию. Дети очень рано переходят на ту стадию, когда понимают, что это «плохо», то есть что за это накажут. Позднее они уже чувствуют, что это плохо. Но я подозреваю, что некоторые люди остаются морально незрелыми. Они понимают, что убийство — это плохо, но не чувствуют этого. Мой опыт говорит, что убийца не чувствует раскаяния... И это, возможно, печать Каина. Убийцы — чужаки, они «другие»; убийство — это плохо, но не для них, для них оно необходимо; жертва сама «напросилась», это был «единственный выход».

...я никогда не встречал убийцы, который не был бы тщеславен… В девяти случаях из десяти именно тщеславие и ведет преступника к гибели. Убийца может бояться разоблачения, но при этом он страшно гордится собой и не может удержаться от хвастовства… И при этом он считает себя слишком умным, чтобы попасться на этом. — Отец помолчал и добавил: — Убийце очень хочется говорить.
— Говорить?
— Да. Понимаешь, совершив злодеяние, убийца чувствует себя бесконечно одиноким. Ему хочется поделиться с кем-нибудь своей тайной — но это невозможно. А раз так — ему приходится довольствоваться общими разговорами об убийстве: всесторонне обсуждать его, выдвигать различные версии…