The Book Thief

Markus Zusak

Цитаты

AnaPelirroja16 августа 2020 г.
Можно ли украсть счастье? Или это просто ещё один адский людской фокус?
2
46
chelovekoubitsa16 июля 2020 г.
Schweigen – тишина: отсутствие звука или шума.

Родственные слова: покой, безмятежность, мир.

Как славно.

Покой.
2
19
chelovekoubitsa16 июля 2020 г.
Часто мне хочется, чтобы это все

скорее закончилось, Лизель, но тут ты обязательно берешь и делаешь что-нибудь такое – например, спускаешься в подвал со снеговиком в руках.
2
38
chelovekoubitsa16 июля 2020 г.
- Ты же знаешь – твоя Мама…

– А что Мама? – Лизель воспользовалась вопиющим правом любого человека, у которого когда-нибудь была семья. Для него вполне нормально скулить, ныть и распекать других членов семьи, но никому другому он этого не позволит.
2
27
Stasia_Phoenix7 мая 2020 г.
HERE IS A SMALL FACT
You are going to die
2
82
bumblebee_k29 апреля 2020 г.
такой хороший день. хороший день, чтобы умереть.
2
48
kmr72127 апреля 2020 г.
На Мюнхен-штрассе сплелись мальчик и девочка.
Изломанные и бесприютные посреди дороги.
Оба смотрели, как исчезают люди. Растворяются, словно ходячие таблетки, во влажном воздухе.
2
61
natarrada10 апреля 2020 г.
"Последний человеческий чужак", страница 211: Солнце размешивает землю. Снова и снова размешивает нас, как похлебку.

В тот момент Лизель вспомнила эти слова лишь потому, что стоял такой теплый день.
На Мюнхен-штрассе она вспомнила события минувшей недели. Видела евреев, бредущих по дороге, их потоки, их массу, их боль. Она решила, что в той цитате не хватает одного слова.
Надо было написать "мерзкую похлебку", думала девочка.
Она такая мерзкая, что я больше не могу.

Лизель прошла по мосту через Ампер. Река была восхитительной, изумрудной и густой. Можно разглядеть камни на дне, услышать знакомую песню воды. Мир не заслуживал такой реки.
Читать далее
2
103
lyuly9 апреля 2020 г.
Он был вторым снеговиком, который таял у нее на глазах, только этот был другой. Парадокс.
Чем холоднее он становился, тем сильнее таял.
2
56
hbitkm7 апреля 2020 г.
Как утешить человека, который навидался такого? Стоит ли говорить ему, что фюрер им гордится, что фюрер любит его за то, что он сделал в Сталинграде? Как можно даже посметь? Можно лишь дать ему выговориться. Но вот в чем трудность: самые важные свои слова такие люди оставляют на потом — на тот час, когда окружающим не повезет обнаружить тело. Записка, фраза, даже вопрос — или письмо, как в июле 1943-го на Химмель-штрассе.
МИХАЭЛЬ ХОЛЬЦАПФЕЛЬ: ПОСЛЕДНЕЕ ПРОСТИ
Дорогая мама, сможешь ли ты когда-нибудь меня простить?
Я просто не могу больше терпеть.
Я иду к Роберту. Мне все равно, что об этом говорят чертовы католики. На небе обязательно должно быть место для тех, кто побывал там, где побывал я.
Из-за того, что я сделал, ты можешь подумать, что я тебя не люблю, но я люблю тебя.
Твой Михаэль
Сообщить известие фрау Хольцапфель попросили Ганса Хубермана. Он стоял на ее пороге, и она, должно быть, сразу все поняла по его липу. Двое сыновей за полгода.
Читать далее
2
78