Тень разрастается

"Вот это сестра Полыни?! С ума сойти! Душица?! Небо голубое! Может, у них ещё и братец Хрен найдется?"

Наверное, поэтому многие так и не воплощают в жизни то, что хотели бы. Наш страх конца саботирует перемены, даже перемены к лучшему. Мы слишком умны, и мы знаем, что у каждой вершины есть спуск.

Сталкиваться с препятствием страшно только первые раз двадцать. Потом это больше похоже на спорт, чем на неудачу.

Вот она, польза быть неуклюжим! Все время падаешь, сбивая врага с толку. Мой любимый прием. Намеренный, конечно, намеренный…

я.
– Ты не знаешь, где твой друг хранит кофе? – еще тише отозвался Полынь, просовывая голову в щель.
– Зачем тебе кофе в пять утра?
– Слово «утро» и «кофе», как по мне, прямо созданы друг для друга. Неужели дерзнешь оспорить? – Он зашел и прикрыл за собой дверь.
– Ну… В пять это пока еще лживое утро, фальшивое, знаешь, утро без чести и достоинства… Такому утру кофе не положен, нечего.

— По мне, так только ты выбираешь, чем наполнить свою жизнь. Просто направляй внимание на то, что кажется тебе прекрасным. Хочешь беззаботности – ищи во всем легкость, смотри на нее, твори ее, призывай. Хочешь серьезности – гонись за ней. Тот же принцип работает со спокойствием. Магией. Любовью. Приключениями. И так далее. О чем бы ты ни грезила – ищи это во всем, и так притянешь к себе. Выбор всегда за тобой.

— Слушай, Полынь, а у тебя есть планы на вечер? – крикнула я, поднявшись до середины лестницы.

Ловчий копался на втором этаже. Судя по металлическому звону, он изучал мои тринапские награды прошлых лет. Авось проникнется уважением – хотя бы задним числом.

— Смотря что ты предлагаешь!

— Подружиться с богом, побороть космического монстра, обсудить возможную командировку к драконам.

— Пф. Ну тогда ладно.

Есть же люди - чуешь за версту, что у них любимые духи - "Пахнет Керосином". И все равно почему-то идешь, привороженный ароматом необычного... Зачем нам это? Почему в нас нет какого-то мудрого предохранителя, не дающего сделать неверный выбор?

Полынь в ответ на мой вопрос заулыбался так благодушно, что стал выглядеть лет на десять старше. Такие улыбки — удел раздобревших начальников типа Улиуса, а не человека-иголки вроде куратора.

Из тьмы во свет, из света в тьму, на огромных качелях вселенной. Долетаешь до наивысшей точки, и дух замирает в тиши: половина неба рассыпана, будто лукошко черники; по другой, виляя хвостами, плывут золотые рыбы Отца. И ты — в центре, в сиянии вечных бликов, искра твоя полыхает, душа обнимает мир. И, кажется, ты вечен, но… Качели срываются обратно. Из света в тьму, из тьмы во свет.
И главное при развороте — не терять надежды.