Muzyka duszy

– Ну, мне пора, – сказала Сьюзен. – Ровно в полночь госпожа Ноно проверяет спальни.
– И сколько в школе спален? – поинтересовался ворон. – Около тридцати. – И ты веришь, что она проверяет все спальни ровно в полночь, но не веришь в Санта Хрякуса?

– В логике я ничего не понимаю. Никогда ее не изучал, – заявил ворон. – По-моему, жить на черепе не совсем логично, однако я ведь на нем живу.

– В чем дело? – удивилась Сьюзен.  – Никогда не видели, как прыгает лошадь? – Видели, – произнесла Глория медленно и осторожно, как будто боялась, что от звука ее голоса вселенная вдруг возьмет да и разлетится на мелкие кусочки. – Но все дело в том, что лошади обычно опускаются на землю. Сьюзен посмотрела вниз. Бинки висела в воздухе.

Восемь часов утра. В это время пьяницы пытаются либо забыть, кто они такие, либо вспомнить, где живут.

Означення обмежувало її, окреслювало її тривалість і тяглість.

"Найголовніше - зберігати спокій, - казала вона собі. - В усього на світі є логічне пояснення, навіть якщо іноді доводиться його вигадувати".

Можна скільки завгодно докоряти Всесвітові несправедливістю чи нечесною грою. Всесвіт просто знизає чимось і скаже: "Ой, справді? Як шкода."

Голубой огонь в глазницах Смерти медленно угасал, и свет, угасая, казалось, втягивал ее взгляд в глазницы и в темноту за ними…
…Которой не было конца, она продолжалась и продолжалась. И ее невозможно было описать словами.
Вечность – это ведь людская придумка.
Название сразу дает размеры, пусть даже невероятно огромные. Тогда как эта темнота была тем, что осталось, когда вечность умыла руки. И в ней жил Смерть. Один.