Глотнуть воздуха

Когда мне довелось довольно тесно пообщаться с пареньками из сословий повыше (это в годы войны), меня буквально поразило, как их затюкала муштра закрытых школ. Такая дрессировка или здорово разгладит юные бойкие мозги, или заставит всю оставшуюся жизнь с остервенением бунтовать против нее.

Всю свою жизнь мать спать ложилась в девять, а поднималась в пять. Лечь или встать позднее – тут ей чудилось что-то дурное: барское, заграничное, порочное.

Пойти в солдаты среди моих земляков считалось столь же постыдным, как девушке выйти на панель. Отношение к армии, к войне вообще, было довольно любопытное.

Перед войной! Интересно, сколько еще у нас будут так говорить? Сколько лет, пока не начнут обязательно переспрашивать: «Какой войной?»

Удочки, велосипеды и шипучий лимонад ценились мной тогда стократ больше чего-либо из мира взрослых.

Я читал вещи, которые хотел читать, из которых извлёк больше, чем из того, что разбиралось на школьных уроках.

Такая жизнь - не человеческая жизнь вообще, а наша специфичная жизнь в нашей специфичной стране: не делаем мы то, что нам хотелось бы.

Я столько сил и времени потратил, гоняясь за бабами, да и теперь при случае не прочь. Однако если бы на выбор предлагалось: вот тебе женщина (ну, женщина как таковая), а вот десятифунтовый сазан, - победа каждый раз осталась бы за рыбой.

Политику тогда воспринимали всерьёз, тухлые яйца начинали припасать за несколько недель до выборов.

Прошлое наше уходит навсегда? Да вряд ли. И одно вам скажу - славный это был мир, жилось в нём славно. Я весь оттуда. Как и вы.