Rebeka

Когда я увидел тебя там, у двери, это напомнило мне, как следует себя вести. Если бы ты не потеряла тогда сознание, я бы ни за что не выдержал. Это как следует встряхнуло меня. Я теперь точно знал, что я скажу.

-Беатрис говорит, он обожает шарады, - сказала я. - Она сказала, они всегда ставят шарады на Рождество.
- Я знаю, - сказал Максим, - вот почему я никогда не провожу Рождество вместе с ними.

Когда мы испытываем большое потрясение — теряем близкого себе человека или, скажем, лишаемся руки, — мы, думается мне, сперва ничего не ощущаем. Если нам ампутировали руку, в первые минуты мы не знаем, что ее у нас нет. Мы чувствуем свои пальцы. Мы растопыриваем их, машем ими в воздухе, одним за другим, а у нас уже нет ни пальцев, ни руки.

Я полагаю, желание выглядеть иначе, чем всегда, только естественно. Все мы в чем-то остаемся детьми.

– К черту! – внезапно сказал он, словно ему все это надоело, словно он рассердился, и, притянув к себе, он обнял меня левой рукой за плечи, по-прежнему глядя прямо вперед, правая рука на руле.

Пропасть, разделявшая нас, еще больше разверзлась, он стоял, повернувшись ко мне спиной, на другом краю. Я почувствовала себя такой юной, такой маленькой, такой одинокой, что, забыв про гордость, взяла его платок и высморкала нос. Меня больше не трогал мой вид. Какое это имело значение!

Признания в любви даются нелегко, для них нужно соответствующее настроение и подходящая обстановка.

Мы выйграли битву, хотя и покрылись шрамами от ран

Мы все любим иногда изменить свою внешность. И радуемся этому, как дети.

Я не люблю людей, которые судят о других по их нарядам.