Моя книжная каша
Meki
- 16 163 книги

Ваша оценкаЖанры
Ваша оценка
В этом рассказе главное и лучшее — причина апокалипсиса. Землю постигла пандемия тупости! Как же это круто!
Почти все потеряли навык речи, кто-то разучился читать и писать. Всё это разтормозило агрессивность и непосредственность. Остатки социума стали похожи на помесь обезьянника с сумасшедшим домом.
У меньшинства какие-то навыки остались, но никто не обладает всем комплексом базовых навыков современного человека. И даже к таким, частично способным персонажам, основная тупая масса испытывает зависть и ненависть.
Кто-то еще водит автобусы, кто-то из лучших побуждений даже пытается быть полицейским.
Героиня, после смерти мужа и детей решает добраться из ЛА до Пасадены, к брату и его семье. Просто, чтобы не пустить себе пулю в рот от одиночества.
По дороге происходит драма — любовь, смерть и нечаянное опекунство.
7(ХОРОШО)

Неизвестный вирус практически уничтожил человечество, а те, кто выжил, поражены (по отдельности или всё разом) немотой, непониманием речи, забвением навыков чтения и письма, ослаблением умственных способностей. В рассказе Октавии Батлер мы видим мир после этой катастрофы - мир, в котором царит отчуждение и зависть. Люди не способны наладить контакт друг с другом, они озлоблены и готовы убить любого, кому посчастливилось чуть больше, в материальном плане или в плане духовном.
Идея рассказа появилась у писательницы, когда она стала свидетельницей бессмысленного побоища, устроенного в автобусе. Наблюдая ту драку, она задумалась, "повзрослеют ли когда-нибудь человеческие существа настолько, чтобы научиться общению без кулаков". В результате у неё получилось великолепное произведение. Обладая сейчас разнообразными возможностями для коммуникации, люди зачастую не способны понять друг друга. Стоит ли удивляться той деградации, которая, по мнению автора, может ожидать мир, в котором люди не умеют читать, писать и говорить?

Странный рассказ о пандемии, поразившей человечество и отнявшей у него язык - кто-то разучился говорить, кто-то - читать и писать. Люди изъясняются знаками, продолжают водить машины, куда-то ездят, строят планы. История, конечно, совершенно не научная: человек, потерявший способность понимать речь, не может продолжать читать и писать. Нравственно люди тоже полностью деформированы. Судя по всему, писательница хотела показать, куда мы катимся, но всерьёз воспринимать такую нелогичную историю не получается.

Обсидиан коснулся ее, когда она надевала кобуру, и сложной цепочкой жестов спросил, заряжено ли оружие.
Она угрюмо кивнула. Он погладил ее по руке.
Она снова спросила его, хочет ли он поехать домой вместе с ней, на этот раз с помощью других жестов. Он вроде бы колебался. Может, его можно уговорить.
Он вышел и пересел на переднее сиденье, никак не ответив. Она тоже пересела вперед, глядя на него. Он одернул форму и поглядел на нее. Она подумала, что он спрашивает ее о чем-то, но не понимала, о чем.
Он снял с себя значок, постучал по нему пальцем, затем постучал себя по груди. Ну конечно.

What were a few moments of pleasure measured against a lifetime of consequences?


















Другие издания

