Лазалки

Глубина лужи — это кратчайшее расстояние от земли до неба.

Говорят, если корчишь рожи, можно навсегда остаться косоротым, с высунутым языком и суженным левым глазом. Но, значит, так бывает и в других случаях. Если долго не улыбаться, лицо может навсегда стать мутным. Как осенний день. Как кисловатая сыворотка над простоквашей.

... однажды люди напяливают на себя кого-то другого. Пытаясь скрыть, что им грустно и больно, чтобы ничего не объяснить, однажды люди прикидываются кем-то радостным, спокойным и даже счастливым. <...> Так происходит из-за того, что люди не знают, как поступить иначе, как не плакать целыми днями...

Каждый день стараешься напяливать Какнивчемнебывало. Быть, как прежде.

Подражать нам легко, быть такими, как мы, невозможно. Потому что мы слишком много прошли, сумели выжить. И победили.

Сигарета — плохая привычка, помогающая взрослым казаться спокойными.

И притом, иной раз не поймёшь, что сильнее - та боль, которая в сердце, или та, которая не даёт спать и бродит внутри.

Есть тайны, которые раскрываются сами собой. Они доходят не через слова, а проникают внутрь предчувствием. Одни тайны медленно и постепенно врастают из земли, они начинаются со смутной догадки, которая ветвится и укореняется все сильнее. Другие тайны вспыхивают, сорвавшись с неба, врываются, оглушая, они начинаются с ожога, с дрожи и подозрения.

Ведь глубина лужи – это кратчайшее расстояние от земли до неба, бледно‑голубого, колышущегося среди мутной, расплывчатой листвы, в легкой ряби, создаваемой ветром. Если дождь вечером выстукивал по карнизу военные марши, то в полдень от земли до неба будет невысокий белый каблук выходных синих туфель. Или едва закроется мыс резинового сапога – розового, с желтой рыбкой на боку.

В тайну веришь только когда она подтверждается раз за разом, подчиняет себе вихрь случайностей. И меняет цвета дней. А снаружи она кажется выдумкой.