Золотой дом

Репортер на фронте каждый день сталкивается с дилеммой: принимать участие в боях или не принимать? Особенно трудный выбор, если одна из противоборствующих сторон – твой народ, если твои близкие вовлечены, а тем самым и ты.

Сейчас единственный, кому ты не веришь, — специалист, который как раз мог бы что-то знать. Ему верить не полагается, потому что он принадлежит к элите, а элита антинародна, только и думает, как бы нанести народу ущерб. Кто знает истину, тот элита. Если ты скажешь, что видел в арбузе лик Божий, тебе поверят больше, чем если ты скажешь, что обнаружил недостающее звено, потому что ученые — элита. Реалити-шоу — фейк, зато не элитарно, можно купиться на нег. А вот новости — для элиты.

Он сказал: жизнь надо предоставлять себе как роман, допустим, из четырехсот страниц, а теперь сообрази, сколько страниц в этой книге ты уже исписал своим сюжетом. И помним, что с определенного момента уже не стоит вводить новых героев. С определенного момента ты остаешься с теми персонажами, которыми успел обзавестись. Так что тебе стоит подумать, как бы ввести в свою историю нового персонажа, пока не стало слишком поздно, ведь все стареют, даже и ты.

Вот еще один урок: нельзя недооценивать другого человека. Что для тебя потолок, другому - лишь пол под ногами.

истина часто залегает намного глубже поверхности, и человек может оказаться чем‑то существенно бóльшим, чем его легко пародируемые свойства.

Более того, я уверен, что широко распространённое мнение, будто глубокая привязанность братьев и сестер является врожденной и неизбежной, а отсутствие таковой дурно говорит об индивидууме, которому ее недостает, неверно в корне. Это не генетический факт, вернее, это своего рода социальный шантаж.

Человеческие жизни рушатся, - говорил он. И люди готовы крушить все, потому что почему бы, черт побери, и нет.

В такие времена мы живем – люди прячут свою правду, возможно, даже от самих себя, и живут во лжи, пока ложь непредсказуемым образом не разоблачит правду.

Искусство нуждается в предательстве и похваляется предательством, потому что предательство преобразуется в искусство. Это верно - верно же? Верно?

В начале всегда - какая-то боль, которую надо смягчить, рана, ждущая исцеления, незаполненная лакуна. А в итоге всегда провал - боль неисцелима, рана не зарастает, бесконечная печальная пустота.