Уездный город С***

Грешно смеяться над больными и влюблёнными.

Голова — предмет тёмный.

А я тебе вот еще что скажу, касатик: иной некрещёный порой душой больше православный, чем другой, лоб в молитве разбивший.

А самое большое счастье в жизни — это найти своё место в ней, разделив его с любимым человеком.

— Нет, ты, Титов, добрый, — захихикала делопроизводительница. — Тут два варианта: или продолжать мучиться, или послать тёщу к чертям собачьим. Я бы второе выбрала, но ты благородный и жалостливый, так что продолжай страдать. Лучше молча, а то недостаточно благородно получается.

— Но я рада, что ты это понимаешь. Ишь, скалится... Улыбки для невесты прибереги, она девица молодая, ей этого пока достаточно. А мне бы чего повесомее, вроде прибавки к жалованию.

— Что бы я без вас делал, — улыбнулся Натан.
— Страдал, — без малейшего сомнения ответила женщина, вставляя папиросу в мундштук.

— Ну ты подумай, я тут как белка по дубам прыгаю, а он — сидит, барин! — Михельсон, подбоченившаяся в проходе, вывела поручика из задумчивости своим ворчанием.
— Почему — по дубам? — рассеянно спросил Титов.
— Потому что начальник канцелярии — раз дуб, — принялась она загибать пальцы, неспешно двигаясь к собственному столу, — начальник архива — два дуб, а старший по изолятору — вообще стоеросовый! Телеграфистки тоже деревянные, но они скорее берёзки: слишком хорошенькие.

— Не всё, что всплывает на поверхность, — это сливки общества.