Красота - это горе

… я надеюсь, что наша армия разобьет японцев… Иначе станем мы товаром, как рис и сахар.

С тех пор все пошло как по маслу, и наконец они трахнулись. И трахались, и трахались. И все было как всегда, никакой разницы. Что спать с Ренганис Прекрасной, что с Красотой уродливой, все одно. Все было точно так же, и кончал он всегда одинаково.

Раз мертвая – значит, уже не проститутка.

Призраки коммунистов осаждали его всюду, даже за карточным столом мешали, и он проигрывал партию за партией. Их выходки сводили его с ума: то одежду наизнанку наденет, то выйдет из дома в исподнем, то свой дом перепутает с чужим. То вместо жены начнет ласкать унитаз. Вода в ванне обращалась в лужу липкой крови, а заодно и вся вода в доме, даже в чайнике и в термосе, густела и краснела.

Не мужское это дело – раздумывать, есть Бог или нет, тем более когда на твоих глазах люди наступают друг другу на горло.

Что ни говори, в религии только и было для нее занимательного, что истории о чудесах, а в церкви ей нравился лишь серебристый колокольный звон, призывавший к молитве “Ангел Господень”.

Хрипло завывали в горах аджаки, заглушая призыв муэдзина к вечерней молитве, – впрочем, призывал он напрасно, ведь мало кому охота выходить из дома в сумерках, под проливным дождем, под волчий вой и стоны призрака в истлевшем саване.

Нет лучше средства от неразделенной любви, чем новая любовь.

Конец войны принес в город странное затишье – так бывает и с людьми после выхода на пенсию.

Коммунизм родился из светлой мечты, никогда уже в мире ничего подобного не придумают, - что не должно быть дармоедов, тех, кто набивает брюхо, пока другие надрываются и голодают.