Ваша оценкаЦитаты
olastr14 июня 2012 г.Ни одна эпоха не навязывает человеку мысль о смерти с такой настойчивостью, как XV столетие. Жизнь проходит на фоне непрекращающегося призыва: memento mori.
6884- olastr14 июня 2012 г.
В Средневековье отсутствуют все те чувства, которые сделали наше отношение к правосудию робким и нерешительным. Тогда и не помышляли о возможной невменяемости подсудимого, о допустимости судебной ошибки; отсутствовало сознание того, что общество виновно в преступлении отдельного человека; не задавались вопросом, можно ли исправить преступника, вместо того чтобы обрекать его на страдания.
6585 
Krysty-Krysty23 сентября 2016 г.XV век – столетие, когда ведьмы подвергались особенно сильным преследованиям. В те годы, которыми мы обычно завершаем Средневековье, радостно взирая на расцвет Гуманизма, систематическое распространение безумия ведовства, этого жуткого ответвления средневековой мысли, подтверждают такие произведения, как Malleus maleficarum [Молот ведьм] и булла Summis desiderantes [Всеми помыслами] (1487 г. и 1484 г.). И никакой Гуманизм, никакая Реформация не противятся этому безумию...
5571- Krysty-Krysty23 сентября 2016 г.
Повсюду искал он только покоя и нашел его «in angello cum libello» [«с книжечкой в уголочке»].
5505 
Olga_Wood17 сентября 2016 г.Примечательно, что в это время в слове "меланхолия" сливались значения печали, склонности к серьёзным размышления и к фантазированию - до такой степени, казалось, всякое серьёзное умственное занятие должно было переносить в мрачную сферу.
5442- Krysty-Krysty14 сентября 2016 г.
В 1392 г., то есть к моменту первого приступа безумия Карла VI, наибольшим христианским государством в Европе было Польское королевство, объединенное с 1386 г. в результате Кревской унии с Великим княжеством Литовским; вторым по величине – Священная Римская империя, реально представлявшая собой конгломерат независимых государств...
51,6K 
red_star9 сентября 2016 г.Читать далееВ самом деле, образ любой из предыдущих культур сразу же становится более светлым, чем он нам представлялся, как только мы вместо того, чтобы читать, начинаем смотреть, т. е. орган исторического восприятия становится органом по преимуществу визуальным. Ведь изобразительное искусство, из которого мы в основном черпаем наше видение прошлого, не знает жалоб. Из него тотчас же улетучивается горечь и боль эпохи, которая эту боль породила. Сетования по поводу горестей мира, запечатленные в слове, навсегда сохраняют тон мучительной непосредственности и беспокойства, все снова и снова пронизывая нас грустью и состраданием, тогда как те горести, которые проникают в изобразительное искусство, тут же переходят в сферу элегического, в тихую умиротворенность.
5372
takatalvi28 ноября 2015 г.Повседневная жизнь неизменно давала бесконечное раздолье пылким страстям и детской фантазии.
5418- olastr25 июня 2012 г.
Это искусство знает или целомудрие — или же непристойность; для всего, что находится между ними, оно еще не располагает выразительными средствами.
5338