Василиса Премудрая. Нежная жуть в Кощеевом царстве

А за Ивана пускай Настасья идёт. Уж она царевичу спуску не даст, авось даже человека из него сделает. Младшая моя сестренка девка была бойкая и дерзкая, особенно батюшкой залюбленная, от того и смелая сверх всякой меры. Ей мужа перевоспитать труда не составит, мне же проще было бы его прибить, чем уму разуму научить. И тут уж не имело значения, что с мальства меня Премудрой кликали, да в разумность мою верили. Не распространялась моя премудрость на чужую глупость.

Жизнь с нелюбимым мужем я еще могла бы вынести, жизнь с дураком — нет.

В тереме было тихо и пахло скорым праздником.
Свадьбой моей пахло.
Поутру батюшка собирался отдавать меня за младшего сына царя, за горе и позор всего нашего государства, за Ивана-царевича.Царевичем он был лишь по титулу, по жизни Иван слыл лютым дураком и бездельником.

Прими смерть достойно, девочка, — это было единственное, что она мне сказала перед тем, как броситься. Я еще успела сдавленно вякнуть:
— Я не воин, я не умею достойно! — а потом уже могла только бежать и спасаться.

— Некоторые женщины привыкли доводить дело до конца... — Авдотья, повариха наша, трижды овдовевшая, как-то сказала мне, что в жизни главное упорство. Мол, если травить, так уж до гробовой доски.

Я не невоспитанная. Просто всесторонне развитая.

То есть, я страшная, глупая и злая? — Не, ты добрая. — утешил меня Мышь. — Но дура дурой.

Неужто правду говорят и путь к сердцу мужчины через желудок лежит, и я покорила его пирожками? Но с другой стороны, пирожки ж не моей рукой деланные, это выходит, Кощею стоило бы к домовым со своей любовью идти…