Unnatural Causes: The Life and Many Deaths of Britain's Top Forensic Pathologist

С тех пор, когда я оказываюсь в суде и становится тяжко, справляться с этим мне помогает Александр Поуп. Слова, столь скрупулезно написанные моим отцом в подаренном словаре годы назад, научили меня говорить застенчиво, даже когда я уверен в своей правоте, с готовностью признавать, что я могу ошибаться, пересматривать свои ошибки и признавать их, учить или поправлять окружающих, заботясь об их чувствах, никогда не соглашаться из вежливости с идеями, с которыми я не согласен, а также принимать поправки, когда это приемлемо. Несмотря на всю агрессию и упрямство в своей точке зрения, культивируемые нашей состязательной системой правосудия, а также ее частое пренебрежение правдой, я стараюсь придерживаться воспетых Поупом принципов.

Мой взор был прикован к совершенно невероятной красоте раскинувшегося передо мной ландшафта. Это был настоящий шедевр искусства, словно облака устроили пикник. Я ощутил блаженство. Я летел. Оставил позади всю серость и печаль. Морги, забитые неподвижными телами людей, утратившими свою человечность, все свои небольшие просчеты, грызущие меня беспокойства, разочарования, ссоры с женой, внезапный наплыв вынужденных надоедливых компромиссов «причина смерти: не установлена», проявления глупого тщеславия и раздражающей вражды. Все остальные безрадостные пу стяки, способные лишить жизнь красок, попросту раствори лись, и им на смену пришел всплеск безудержного счастья.
Я сосредоточился на управлении небольшим самолетом, зависшим в воздухе где-то над Кентом, и понимал, что если полет вызывает у меня подобные ощущения, то я не должен себе в нем отказывать. Никогда в жизни.