
Интеллектуальный бестселлер - читает весь мир+мифы
Amatik
- 373 книги

Ваша оценка
Ваша оценка
Современного читателя, равно как и человека, наверное, трудно уже удивить чем-либо. Масса возможностей и пресыщенность дают о себе знать. Так и в сюжете литературного произведения изобрести велосипед уже не получится, но какой-то крючок все равно должен предложить автор, чтобы читатель захотел не только прочесть одно произведение из-под его пера, но и вернуться к его творчеству.
У И. Макьюэна , надо отдать ему должное, это неплохо получается. В каждой своей книге он умеет преподнести жизненные истории не всегда с очевидной стороны и никогда (по крайней мере пока) не повторяется в сюжетах.
Как, например, тут в роли рассказчика выступает 9-месячный эмбрион, уже физически готовый к выходу в свет. Вот только свет и ближайшее окружение ребенка готовы ли к встрече с ним ?
Как следует из аннотации, Макьюэн написал роман, в первую очередь вызывающий аллюзии на "Гамлета". Ну и видимо, придать свежее звучание нестареющей классике.
Но именно новизны и неоднозначности ситуаций, над которыми хочется поразмышлять здесь нет, кроме разве голоса рассказчика, звучащего из материнской утробы и рассуждающего о многих вещах, даже о тех, кои не под силу его возрасту. Внешнеполитическая ситуация в мире, например.
В ходе чтения пришлось убедиться, что чаще всего у автора такие выхваченные из контекста зарисовки на тему..., в коих не хватает психологизма и причинно-следственных связей. Дается ситуация, а как герои пришли к ней и почему оказались перед выбором, или сами решили его себе создать - на усмотрение читателя. Излишняя физиологичность и постоянная фиксация на сексе не добавляют роману поводов для размышления.
Достаточно бодрое начало по мере развития сюжета все больше скатывается в предсказуемость и , как следствие, скуку. Увы, переложение классических сюжетов на новый лад не всегда бывает в плюс, надо признать...

Я готова поспорить, что Макьюэн видел фильм «Уж кто бы говорил» с Джоном Траволтой и, возможно, даже не один раз. Там тоже у эмбриона, который помнит себя еще сперматозоидом, прорезался не только внутренний голос, но и чувство юмора. Правда чисто американское с озвучкой от Брюса Уиллиса - Орешка нашего Крепкого в четырех частях. Смотрите, даже название на него намекает - «В скорлупе». К слову, «В скорлупе» - это вообще один большой сплошной намек на разные обстоятельства, потому что я отказываюсь верить в то, что этот прямой, как рельса, сюжет не является метафорой на современность. Хорошо быть живым классиком. Это как в институте, первые три года ты работаешь на зачетку, а дальше она работает на тебя. Чтобы Макьюэн сейчас не написал, читатель сам найдет скрытые смыслы. Ну ок. Давайте искать.
Брак красавицы Труди и не слишком успешного издателя и поэта Джона Кейрнкросса трещит по всем швам. Без малого десят лет они были вместе, и начиналась их история с пылкой любви. В то время Труди мечтала забеременеть от Джона, но, так уж получилось, что забеременела, когда он ей уже опротивел. Труди выставила Джона за дверь его же собственного - хоть и старого, но всё ещё дорогого - особняка под предлогом нужды в личном пространстве, которое якобы должно укрепить их брак и вернуть былой огонь страсти в сердца и чресла. Легковерный Джон съехал, а его место тут же занял его родной брат Клод. Ограниченный, нудный, туповатый, но удовлетворяющий Труди в постели Клод. Труди и не подозревает, что ребенок у нее внутри хоть и не знает, как выглядит синий цвет, но понимает, что мать с любовником задумали убийство Джона - его отца. Даже младенцу понятно, что это верный способ стать сиротой, но что он может сделать?
Я согласна с тем, что у любой книги столько вариантов, сколько у нее читателей. Каждый видит и понимает прочитанное по-своему. Для себя я решила, что «В скорлупе» - это аллегория на политическое обострение в стране, которое вносит существенные изменения в устоявшийся уклад жизни. Судя по дате публикации романа, Макьюэну его могло навеять Брекситом. Поэтому оставим сантименты, про говорящего умненького эмбриона (как по мне, так та еще жуть, если представить) и тему материнства, любви и особой связи ребенка с матерью. Труди - не мать, она просто система вскармливания и ограничений, безразличная соцзащита, которая навязывает свои вкусы через пуповину. И что же тогда получается?
Старый, захламленный, запущенный и обветшавший дом - это любой лакомый кусок, за обладание которым можно убить, ради наживы.
Семья Кейрнкроссов - раскол в партии единомышленников, государственный переворот с перераспределением власти, ресурсов и благ.
Клод, брат мужа - просто продажный член парламента.
Ребенок - недозревший электорат, вынужденный принимать обстоятельства и приспосабливаться к новой жизни. На его глазах перспективы комфортной жизни и стабильности становятся всё более призрачными под грузом не самых умных решений управленческого аппарата. Он пока беспомощен. Остаются в утешение только мечты, что, когда он станет большим и сильным, он всем отомстит.
Есть мнение, что Макьюэн зануда. Не соглашусь. Он тролль с оттопыренным мизинчиком, который изящно намекнул, где по определению находится народ и что периодически суют ему под нос органы власти.

На протяжении 300 страниц мы слышим голос из материнской утробы, монотонный, скептический, одаренный. Этот голос порой весел из-за поступающего к нему алкоголя, порой возмущен, поскольку (о, Боги, это есть воплощение самых больших мужских страхов) получает в голову монотонные удары и боится лишится своего водного царства. Он осуждает родителей, и он … боится… Не слышит, как мать выбирает распашонки, как поскрипывает детская люлька, не видит себя в их будущей совместной жизни, не слышит нежных слов и не чувствует любви… Боится рождаться.
Что Иэн Макьюэн пытался этим монологом до нас донести? Мммм, сложно ответить на этот вопрос.
Возможно, 10 новых заповедей, по мнению эмбриона:
Слабовато, пошловато, скучновато.

Выходит, мы все одиноки, даже я, и каждый топает по пустынному шоссе, нося на палке через плечо узелок тайных умыслов, графиков бессознательно-корыстных предприятий.

Как ни близок ты к другому человеку, внутрь к нему не влезешь, даже если ты у него внутри.












Другие издания


