Погружение в Солнце

- Все, конечно, знают, что вы работали с Внеземными, - сказала Глория, - но я никак не ожидала, что кто-то из них позвонит сюда! Он просто неописуем! Похож на гигантскую брокколи, а манеры словно у церемониймейстера на торжественном приеме.

Каюта Джейкоба напоминала скорее шкаф, в который по недоразумению поставили узкую складную кровать.

Солнце было живым. Оно дышало. Оно пело. Оно видело его.

Солнце было живым. Оно дышало. Оно пело. Оно видело его.

Зови меня животворным, ибо я дарую тебе энергию. Мой огонь – это твоя жизнь. Я неизменно, и потому я – твой покой. Но космос темными тропами подбирается к тайнам моего строения. И время кует свою косу небытия на моем горниле. У нас с тобой один враг. Энтропия. Она везде и всюду. Великий Разрушитель сущего. Ты еще слишком мал и не успел ощутить ее властную руку на своем челе. Ты лишь мотылек жизни, летящий навстречу буре Энтропии.

Рев, стоявший вокруг, зазвучал вдруг раскатами жутковатой песни. Песни, услышать и понять которую дано лишь звездам.

Человек сгорает от желания познать смысл и суть мироздания. И, получив отказ, он выплескивает свое разочарование на тех, кто всегда рядом с ним. Все вокруг, живое и мертвое, знает свое место. И вот человек начинает ненавидеть окружающий мир за это знание. Обитатели Земли становятся его рабами, безропотными и покорными поставщиками протеина, жертвами его неистовой ненависти, ненависти к самому себе.

Человека гнетет вечная неудовлетворенность. Всегда что-то заставляет его двигаться все дальше и дальше. Он постоянно стремится вперед. В этом-то и есть его суть. И в своем стремлении человек обречен на полное одиночество. О, он всегда хотел лишь одного – узнать и понять, зачем явился в этот мир! Он кричал от тоски и отчаяния, надеясь, что найдется хоть кто-нибудь, кто услышит его. Но в ответ Вселенная по-прежнему улыбается ему своей двусмысленной звездной улыбкой.

Вам очень повезло, что даже в самоубийствах вы ничего не смыслите

Частая маниакально-депрессивная смена настроения напоминает помешательство, характерное для конца двадцатого и начала двадцать первого века, когда общество чуть не погибло в результате психического воздействия окружающего шума. Эпидемия безумия, охватившая человечество, почти полностью разрушила индустриальную культуру именно тогда, когда эта культура находилась в самом расцвете. Это же безумие привело к эпохе репрессий, которая сейчас стыдливо именуется «эпохой Бюрократии»

Но для современного общества настоящий позор в том, что человек вынужден скрывать свои взгляды