Наоборот

Знакомство с Гюисмансом было для меня долгожданным событием, но, увы, в процессе чтения «Наоборот» я не испытала особого удовольствия и эмоциональной вовлеченности. Тот случай, когда идея понравилась больше, чем ее художественное воплощение.

Действие в романе исходит из внутренних движений героя. Дез Эссент — болезненный эстет, чье пренебрежение человеческим обществом настолько велико, что он решает убраться подальше от всех и создать собственный мир, где будут царствовать его фантазия, причуды и безумные идеи.

Мысли, к которым я пришла, и идеи, которые я обнаружила, читая «Наоборот»:

1. в попытках вырваться из клетки, построенной социумом, человек рискует создать свою собственную тюрьму, освободиться из которой значительно сложнее;

2. когда живешь не «для», а «вопреки», устраивая бунт ради бунта, твоя личность перестает принадлежать тебе;

3. невозможно обрести свободу в тотальной изоляции, ибо взаимодействие с себе подобными — жизненно необходимый способ познания мира и самого себя, а именно знания и опыт помогают сформировать личную концепцию свободы и реализовывать ее;

4. когда человек мыслит себя «не таким, как остальные», осуждая всех и вся и при этом занимая пассивную жизненную позицию, — вероятно, этот человек куда больше похож на общую массу, чем он думает.

Я рада, что произведение привело меня к занимательным выводам. Над романом интересно рассуждать. Однако сам процесс чтения был довольно тягостным, т.к. это очень концентрированный текст, в котором художественность граничит с исследовательской манерой написания. Из-за этого сложно проникнуться атмосферой и сфокусироваться на написанном: мои мысли постоянно куда-то убегали.

И дез Эссент тоже постоянно убегает. Только, как по мне, не от общества, а от самого себя — потерянного и испуганного, но слишком тщеславного, чтобы признать это, и в связи с этим обреченного на инертность и внутреннее загнивание.

После прочтения остается только один вопрос: зачем? И далее следуют вариации на тему: зачем Гюисманс напичкал свою книгу таким количеством ненужной и бесполезной информации? К чему все эти названия и описания цветов? Неужели кого-то и правда заинтересовали эти описания? К чему описания ароматов, книг?
Это очень грузит и напрягает.
И вот среди всего этого великолепия и обилия красок, запахов главный герой сохнет и вянет. Всё, что я могу сказать, - с жиру бесится.
Возникало желание читать через строчку, а то и пропуская по несколько страниц. Думается мне, что эта книга легко бы уместилась страницах эдак на тридцати-сорока.

Окрещённая с чьей-то лёгкой руки «энциклопедией декаданса», эта книга до конца только так и воспринималась. Сюжет, смысл, философия – к чёрту всё, эта книга просто перечисление болезненных пристрастий Дез Эссента, испытывающего отвращение к жизни и к миру. Наоборот тут – это способ жить, выбираемый героем: некаквсе, а наоборот.

Последний отпрыск дворянского рода, тощий, нежизнеспособный, он испытал немало наслаждений этой бренной жизни. Попойки, друзья, шлюхи… всё ему надоело, и он начал испытывать отвращение к людям, вещам ещё до того, как Рокантен появился на свет. Удаляясь от общества в загородный дом, он перечисляет детали интерьера, книги, цвета и цветы. Именно благодаря этим перечислениям книгу можно и назвать энциклопедией: герой полностью раскрывает свои вкусы и пристрастия в самых разных областях: а вкусы у него интересны.

Пожалуй, чтобы не растекаться мыслью по голубому полотну рецензии, выделю три главных аспекта.

1. Великолепный стиль. Ну просто отлично написано, и переводчик явно молодец.

2. Каталог всяких вещиц, перечисляемых Дез Эссентом. Тут и так любимые всеми нами книжечки (надо бы поработать над подбокой как-нибудь), и отделка интерьера, и камни, и цветы, напитки…

3. Декаданс. Снобское отвращение к деятельности, острая критика всего подряд, любовь к греху.

Кроме этих трёх вещей в книге более нет ничего хорошего.

Именно эта книга околдовала Дориана Грея:
"Странная то была книга, никогда еще он не читал такой! Казалось, под нежные звуки флейты грехи всего мира в дивных одеяниях проходят перед ним безгласной чередой. Многое, о чем он только смутно грезил, вдруг на его глазах облеклось плотью. Многое, что ему и во сне не снилось, сейчас открывалось перед ним. В таком стиле писали тончайшие художники французской школы символистов. Встречались здесь метафоры, причудливые, как орхидеи, и столь же нежных красок. Чувственная жизнь человека описывалась в терминах мистической философии. Порой трудно было решить, что читаешь - описание религиозных экстазов какого-нибудь средневекового святого или бесстыдные признания современного грешника. Это была отравляющая книга. Казалось, тяжелый запах курений поднимался от ее страниц и дурманил мозг".

Мне очень понравилась эта аннотация. А что касается слов собственных, то я не думаю, что в состоянии написать что-нибудь лучшее. Как бы странно это ни звучало. Поэтому я не стану рассуждать о декадансе, о буржуазном искусстве тех времен, поскольку не владею темами в должном объеме, а делать умный вид вобщем-то ни к чему. Ведь книга пленила меня не как знатока данных дисциплин, а скорее наоборот - как профана, очень мало знающего в данной области. И ведь книга действительно странная. Главный герой, дез Эссент, устав и пресытившись разгульной жизнью в Париже, продает все, покупает дом в стороне от людей и уезжает туда жить, пытаясь полностью отгородиться от мира. Он выражает таким образом свой протест и делает все наоборот - ругает все, что ценимо толпой и возвышает все, что толпой не принимается. Но он в доме не один. С ним его книги, картины, всевозможные произведения искусства. И вот тут-то, при описании его сокровищ, и начинает твориться таинство книги. Все это описывается ТАК, что ты буквально видишь полотна великих живописцев, ты листаешь трактаты и сборники штучного издания, на специальной бумаге, сделанные в единственных экземплярах. Это какая-то магия, но я, человек не слышавший имен и половины древних авторов, буквально глотала сведения об их книгах, жизни, манере письма. Знаете, мы когда-то в детстве играли в "дом". Сначала его нужно было построить, а потом должна была начаться собственно игра. Так вот, как оказалось в последствии, вся прелесть той игры была именно в построении, в употреблении материалов (того, что можно было найти и употребить в квартире) и так далее. Почему я об этом вспомнила? Да именно потому, что в этой книге нет стандартного сюжета. Она вся - описание. Как-будто подготовка к какому-то действу. Если главный герой берется читать книгу, то тут же подробно описывается его библиотека. И авторы, и их произведения, все настолько подробно, вплоть до используемой бумаги, шрифта и отделки страниц. Если герой рассматривает картины, висящие на стенах, мы тут же получаем экскурс в мир художников. И все это сплошным потоком обрушивается на голову и ты как-будто пьешь эти описания, наслаждаясь уже изведанным и пробуя на вкус новое и незнакомое.
Если бы мне кто-то ранее сказал, что я буду в упоении листать страницы этой книги, я бы рассмеялась. Потому что это действительно первое прочитанное мною произведение в таком, особом для меня стиле. Причем, даже не в самой сути описаний дело. Дело скорее в восприятии, в том КАК это ложилось на мысли и чувства.
Почему же все-таки не 5 звезд? Наверное, это прозвучит смешно. Но в те моменты, когда описания прерывались и мне приходилось читать пару строк и абзацев о главном герое, у меня в памяти назойливо всплывала фраза - "богатые тоже плачут!" Главный герой раздражал и мешал, его хотелось встряхнуть и вернуть к действительности.... Но, собственно, книга от этого хуже не стала...
Очень жаль, что я не помню, чей совет или рецензия заставили меня скачать эту книгу. Слишком давно она меня ждала. Но человека я бы поблагодарила от души.
Советовать книгу не возьмусь. Потому что, повторюсь, книга действительно странная. Мне повезло, и для меня она оказалась странно-прекрасной, я получила огромное эстетическое удовольствие и наслаждение.

Не знаю, можно ли в принципе получить от этой книги удовольствие? У меня вот не получилось. Не последнюю роль в этом сыграла личность главного героя, человека-сноба, человека-нытика, ипохондрика и социофоба. Не могу восхититься этой карикатурой на интеллектуала, даже если учесть, что некоторые мысли Жана дэз Эссента в той или иной форме у каждого думающего человека мелькали. Но в романе это представлено настолько гипертрофированно, настолько извращенно, что хочется спросить: «За что ты, Гюисманс, так не любишь людей и все, что с ними связано?»

Потому что в книге совершенно нет просвета, нет сюжета, нет надежды. Мы читаем о буднях человека, который решил жить вне общества, подпитываясь не социальным, а духовным. Но духовное здесь представлено не полнокровно, ярко, мощно, а так, будто это давно уже разложившийся, отживший свое рудимент. Выбирая отдельные произведения и возводя их на недостижимый пьедестал, Гюисманс как будто бы не наслаждается искусством, а ковыряется в нем, не ощущая при этом ничего, кроме тоски и досады. Образ этот подкреплен проблемами со здоровьем главного героя: целые страницы посвящены его проблемам с пищеварением, головокружениям, тошноте, галлюцинациям.

Наверное, как памятник эпохи эта книга хороша, но как произведение, способное затронуть что-то в твоей душе, — нет.

Именно эта книга околдовала Дориана Грея:
"Странная то была книга, никогда еще он не читал такой! Казалось, под нежные звуки флейты грехи всего мира в дивных одеяниях проходят перед ним безгласной чередой. Многое, о чем он только смутно грезил, вдруг на его глазах облеклось плотью. Многое, что ему и во сне не снилось, сейчас открывалось перед ним. В таком стиле писали тончайшие художники французской школы символистов. Встречались здесь метафоры, причудливые, как орхидеи, и столь же нежных красок. Чувственная жизнь человека описывалась в терминах мистической философии. Порой трудно было решить, что читаешь - описание религиозных экстазов какого-нибудь средневекового святого или бесстыдные признания современного грешника. Это была отравляющая книга. Казалось, тяжелый запах курений поднимался от ее страниц и дурманил мозг"

Именно такое описание этой книги дается в аннотации. Интригует? Завораживает? Еще бы! Ведь "Портрет Дориана Грея" - одна из любимейших моих книг, безумно интересно, что же это так впечатлило Дориана?
Декаденс 19 века. Молодой, или уже не очень, дворянин Дез Эссент, которому приелись всевозможные развлечения и грехи этого бренного мира, удаляется в предместья Парижа, где ведет жизнь отшельника, придаваясь искусству, чтению, музыке, алкогольным мелодиям и размышлениям. Книга без сюжетной линии, тягучее, вязкое повествование, перетекание мысли главного героя от одного к другому. Описания, цветистые метафоры, удивительный язык! Давно мне не встречался такой чудесный слог! В него погружаешься с головой.
Каждая глава открывает читателю что-то новое. Несчетное количество раз меня спасал интернет - то я вместе с главным героем любовалась его любимыми картинами, то пыталась представить себе сочетание цветов, красок и материалов, которыми он украшал свой дом, перебирала вместе с ним латинскую литературу и узнавала имена современных ему французских авторов (список книг, которые я хочу прочитать существенно увеличился), разгадывала мелодии алкогольных напитков... все это очень развивает! Интересны религиозные рассуждения главного героя. Выучившийся у иезуитов, Дез Эссент и верит, и не верит. С удовольствием перечитывает свою церковную библиотеку, сравнивает учения и писания богословов, рассуждает на тему религии и веры. Дез Эссент постоянно возвращается к своему прошлому, к каким-то мыслям и событиям из его жизни, и такое рваное повествование - из настоящего к прошлому и обратно, создает особую атмосферу книги.
Однако, меня раздражали неврастенические рассуждения Дез Эссента, видимо, я слишком оптимистичный человек для понимания декадентской философии, и, конечно, описание его бесконечных нервных болезней и способов, которыми он их лечил, любви к книге мне не прибавили.
Но в целом книга мне понравилась чудесным языком, оригинальностью, красотою и, конечно, информативностью.

Флэшмоб-2011, Спасибо за совет toy !

Это было восхитительно.
Наверное, во мне живет тот внутренний эстет, что сродни главному герою романа - дез Эссенту.
Меня обволакивала атмосфера неги и охватывала истома блаженства, пока Гюисманс своим стилем, своей фактурой языка, шаг за шагом раскрывал мир дез Эссента. И пусть мир этот всего лишь имитация, куда изнеженный отшельник, пресыщенный светским обществом добровольно удалился, создав его себе в соответствии с собственными утонченными вкусами и пристрастиями. И пусть мир рафинированного эстета сеет семена распада (ведь надо исходить от обратного, недаром и название романа соответствующее), а атмосфера напоминает сладкий тлен, я была не прочь окунуться в него. Это божественный тлен, за что я очень благодарна Гюисмансу.
Так вот, если вы не любите долгий и обстоятельный рассказ о подобной жизни, совсем не изобилующий большим количеством событий, вам здесь не место. А если вам это близко – добро пожаловать.

Ведь кроме всего, автор много говорит об искусстве: литературе, музыке, живописи.
Рассказ о картинах Гюстава Моро – лебединая песня романа.
Надо обладать невероятным талантом писателя, чтобы словами передать красоту и сюжет живописного полотна так зрительно и образно, что представление ее Гюисмансом совершенно совпало с истинным ее обликом.

Гюисманс ироничен по отношению к герою, у которого каждый напиток вторит звучанию определенного инструмента; у которого пристрастия совпадают с испорченностью других; у которого любое безумство, любая экстравагантность получает одобрение только из-за ненависти к стадности и пошлости; у которого на первом месте искусственность во всем; у которого… Перечислениям не будет числа. В конце концов, даже носки дез Эссент выбирает не только с учетом собственного туалета, но и характера своих планов и предстоящей погоды.
Ах, какая блистательная в своем сарказме развязка! Клизма – что может быть банальней для изнеженного эстета!

Это было необычно. По сути, здесь есть только завязка, развязка и что-то странное в середине – полагаю, то, из-за чего книга стала бестселлером 1884 года и получила звание «библии декадента».

Граф дез Эссент, пресыщенный развлечениями светской жизни, уезжает в глушь, где окружает себя красивыми вещами, попутно рассуждая о литературе, живописи, религии, музыкальных инструментах, цветах, алкогольных напитках и других интересностях – при этом кряхтя, как старый дед, какое раньше было небо голубое, а теперь закоптили, и всё пришло в упадок. Причём «рассуждения» здесь никак не вписаны в сюжет – его тут кот наплакал – и представляют собой скорее эссе на отдельные темы, с кучей неизвестных имён, что, однако, лично мне чтению никак не мешало.

В глуши дез Эссент жил замечательно и горя не знал, пока не стало худо со здоровьюшком, и с каждым днём он стал чахнуть. А всё потому что общество с его пороками звало назад в свои лапы – иначе смерть (реальный диагноз доктора). Тут и сказке конец.

А я пошла гуглить про декадентство и предшествующую ему эпоху Просвещения – и у меня что-то не сошлось.

Во-первых, оказалось, что Оскар Уайльд тоже играл в этой песочнице, и его «Портрет Дориана Грея» мне понравился значительно больше, чем произведение Гюисманса – хотя их связывает общая мысль: отсутствие гармонии между внешней красотой и внутренними пороками. Однако, как ни крути, выходит, что и Уайльд, и Гюисманс осуждали аморальный образ жизни, основанный лишь на удовольствиях плоти и восхищении обёрткой, а не содержанием: их герои обречены на смерть. Как с этим соотносится то, что гугл считает признаком декадентства пренебрежение общественной моралью, а в вышеперечисленных романах это осуждается? Какая же это тогда «библия декадента»? Получается, что его представители вовсе не были его сторонниками, а просто отразили новую реальность и дали свою оценку?

Во-вторых, к идеям эпохи Просвещения относятся ценность образования, равноправие, преобладание разума над религией – и против этого выступали декаденты? Поэтому Гюисманс написал роман о том, как мужик – скорее всего, подхватив сифилис – уехал в дали дальние, где восхищался оформлением книг больше, чем их содержанием, расставлял красиво мебель – наслаждался окружающей эстетикой, а потом в его уединённую жизнь ворвалась реальность, и пришлось, видимо, покупать замок поближе к людям? Вот здесь, возможно, и представлен бунт против идей Просвещения: дез Эссент считает женщин глупыми существами (пункт про равноправие) и критикует все новые продукты культуры – начиная примерно, с 9-го века, ха-ха.

В общем, несмотря на некоторую сухость и бессюжетность текста, читалось вполне увлекательно. Эмоционально история особо не затронула, зато заставила покопаться в идейной составляющей двух направлений в литературе и искусстве. Интересно было посмотреть на текст не только с точки зрения содержания, но и исторического контекста, в котором он создавался.

Занимательная книга «Наоборот» лишена даже рудиментарного подобия сюжета, но отнюдь не лишена специфического очарования, которым сопровождается открытие внутреннего мира некоего необыкновенного, интереснейшего человека.
Это история внутреннего мира человека через его причудливые предпочтения, через идеалы, непонятно чем связуемые, когда это непонятно что и есть самая что ни на есть личность человека, идущая от его внутренней сути.
Довольно важным мне представляется отметить, что это произведение стоит будто бы на стыке разных жанров, влияний различных авторов. Жорис-Карл Гюйсманс творил, никуда не углубляясь настолько, чтобы стать составной частью чего-то. Гюйсманс был кем-то вроде рупора, глашатая поколения “проклятых поэтов”, но отличался чуть большей сдержанностью и словно отстранённостью. Его творчество и его акценты нашли впоследствии развитие у других авторов.

Скажем, рассмотрение католицизма как одной из главных организующих и структурирующих интеллектуальных сил в пространстве романа занимало впоследствии очень существенную часть творчества Джойса. При том, что герой романа Гюйманса привержен западному христианству исключительно по эстетическим причинам, а герой Улисса, скорее по интеллектуальным, в любом случае, особенно верующими они не является!
Идеалы нового романа и особенно романов его ярчайшего представителя Роба-Грийе также можно вывести из лишенного какого бы то ни было повествования романа «Наоборот». Причём сам Гюйсманс воспринял этот способ от Гонкуров, как следует из самого текста произведения.
Главным героем Лекций по русской и зарубежной литературе Набокова является некий воображаемый, выдуманный самим автором Набоков, нетерпимый ни к чему бесталанному или заурядному, эстет, беспощадно клеймящий любые проявления мещанства и буржуазного духа в искусстве. Мне интересно, не является ли этот сноб от литературы родственником дез Эссента, не приложил к его созданию руку Стефан Малларме со своим "Грядущим феноменом"?

Роман «Наоборот» – это история рукотворного избранничества, проистекающего не только от одарённости от Бога и от родителей, но и от пресыщенности. И той рассудочной холодности, которая происходит от избранничества.
Вот, что пишет об этом Бердяев:

«Дез Эссент, герой «A rebours», его психология и странная жизнь есть единственный во всей новой литературе опыт изобразить мученика декадентства, настоящего героя упадочности. Дез Эссент — пустынножитель декадентства, ушедший от мира, которого не может принять, с которым не хочет идти ни на какие компромиссы.»

Коротко в начале романа проходит и неодобряемая ныне тема о выводе некой отдельной человеческой породы. А что? – разве не должны были сказаться лет 500 близкородственного скрещивания внутри одного сословия. Но речь об идёт не то чтобы с положительным отношением, скорее, с нейтральным. Отмечается лишь странное утончение черт и “феминизация самцов”. Роман «Наоборот» – история вкусов и пристрастий одного конкретного человека и о противостоянии диковинных вкусов этого не самого простого аристократа с реальностью. Это вместе с тем и сага о подчинение всех своих вкусов и пристрастий искусству, о попытке выстроить собственную жизнь по лекалам искусства, о создании даже не собственной легенды, а собственной личности. Не насильственном и принуждаемом, но определённо идущем против телесных потребностей человека.

В последней части романа лейтмотивом жизни Дез Эссента становится борьба с пошлостью, борьба с проявлениями буржуазного духа в собственной жизни. Жизнь Дез Эссента представляется мне своеобразным эстетическим послушничеством, эстетической аскезой и удалением от мира обывателей. В свете этого очень любопытным выглядит пристрастие Дез Эссента к католичеству, но (!) исключительно по эстетическим принципам, ему нравятся то церковные песнопения, то богатое убранство католических священников (как тут не вспомнить историю Жиля де Рэ – французского маршала-маньяка, одного из самых кровавых средневековых убийц в Европе, речь о котором ведётся в следующем романе этого цикла). Непонятнее же всего, как и почему он в итоге приходит к католичеству в полной мере. Вернее, даже не он сам, а его литературные последователи, вышедшие из-под пера Гюйманса, например, Дюрталь, выведенный в романе «Без дна». Мне этот путь к религии кажется даже менее вероятным, чем аналогичный путь к вере человека, изначально вообще не имевшего ничего общего с христианством. Тем более прихотливым видится этот путь, что по-видимому к католичеству он приходит через сатанизм/садизм, неразрывно связанные и произрастающие, с точки зрения Гюйманса, в той или иной мере из католичества. Возможно, хотя чересчур примитивной видится эта попытка что-либо объяснить, но Дез Эссент доходит до таких вершин одиночества и избранничества или, наоборот, глубин падения, за которыми следует абсолютная пустота; на этих горних высотах ему становится столь одиноко, что ему нужна помощь, поддержка, чьё-то понимание, прощение, но никто из людей не желает последовать за ним так далеко, а дьявол не готов никому оказывать поддержку и выступать в роли терпеливого и любящего отца. Да и падший ангел временами бывает слишком пошл, благодаря всевозможному сброду, что паразитирует на его имени.
Вот, что на это счёт пишет наш, отчасти религиозный, что не умаляет глубины его прозрений философ Николай Бердяев:

«Понял истинный смысл книги Гюисманса только замечательный писатель католического духа Barbey d’Aurevilly, который писал в 1884 году: “После такой книги автору ничего не остается, кроме выбора между пистолетом и подножьем Креста”. Вся последующая литературная деятельность Гюисманса говорит о том, что он выбрал подножье Креста и что диагноз и прогноз был верно поставлен.»

Чего я не очень понимаю, так это попыток сближения творчества и творческих мотивов Гюйманса и Оскара Уайлда. Мне кажется, этих авторов очень мало что роднит. А если их что-то и сближает то это только внешнее сходство, внешнее родство, на котором настаивал сам Уайлд. Но разве знаем мы лучшего мастера маскировки, чем Оскар Уайлд? В неком сказочном, игровом эстетизме Уайлда есть что-то роднящее его с Дез Эссентом, Дез Эссент представляется в некотором смысле интеллектуально и несколько более смягчённой версией Дориана Грея, но лишённого его мистического источника тайных сил. От того и произрастает основной конфликт романа «Наоборот», один из основных. Поиски истины же Гюймансом были исступлённы и яростны, едва ли было что-то более искреннее в нём, чем эти поиски жизненного пути. А романы Гюйманса – это всего лишь летописи этих эпических поисков. В них нет ничего искусственного или наигранного. Но разве можем мы тоже самое сказать, скажем, о пьесах Оскара Уайлда – этого одного из самых ярких последователей Шекспира. Это прекрасное искусство, искусство в лучшем его виде, но желание понравиться, остроумие как работа на публику видна в них за версту!
Можно пытаться интерпретировать «Наоборот» как «Дориана Грея» очищенного от утилитарного и примитивизирующего влияния сюжетной канвы. Что-то вроде образа жизни и списка пристрастий Дориана Грея. «Наоборот» как эстетический кодекс Дориана Грея, но уже слегка уставшего от прелестей подобной жизни и сторонящегося шумных развлечений. Собственно, в приходе Дориана Грея к католичеству я не увидел бы ничего необычного или неожиданного, в отличие от Дез Эссента и его последователей…
Очень верно написал об отличии Гюйсманса от остальных писателей Бердяев в «Утончённой Фиваиде»:
«К Гюисмансу не пристала никакая пошлость моды и популярности. Он остался серьезным, утонченным до муки, настоящим мучеником упадочности. В нем нет и следов вульгарной пошлости, легкомысленной поверхностности и буржуазности модернистского духа, модного модернистского искусства и стиля (бесстильного).»
– Разве ж справедливы будут эти же слова по отношению к Уайлду, при всём его таланте? Тут неуместной становится даже вопросительная интонация.