Прочитать
RizerReginal
- 160 книг

Ваша оценка
Ваша оценка
Рассказ небольшой, но поговорить есть о чём. Во-первых, это произведение из тех, которые просто приятно читать (даже вне зависимости от сюжета), потому что написано оно прекрасным языком и, благодаря блестящему переводу, мы имеем возможность им насладиться.
Во-вторых, совершенно неожиданно я обнаружила здесь возможный первоисточник множества легенд, которые, в свою очередь, легли в основу многих произведений, в том числе и современных. Пытаясь разобраться во всех этих причудливых переплетениях прошлого с настоящим, я даже провела небольшое литературное расследование, нырнув в пучину Интернета. Но обо всём по порядку.
По словам автора, эту жуткую историю — Предание о потрошителе — она слышала ещё в раннем детстве: или от своей старой няни, или от кого-то из прислуги на кухне их деревенского дома. Прошли годы, и ей вспомнилась другая (ещё более жуткая) история, которая и воскресила в её памяти это старинное предание. Так что же это была за история (спросила я себя), ведь автор в своём вступительном слове не дала дальнейших пояснений. И вот что выяснилось.
В середине XIX века в Галисии впервые в мировой судебной практике был осуждён человек-волк. Убийца утверждал, что совершал свои преступления, "превращаясь в дикого зверя", и что крови требовало его тело, принимавшее обличье хищного животного. Поговаривали, что из жира своих жертв он варил мыло и готовил лечебные мази, которые выгодно продавал ничего не подозревающим согражданам. На суде он ловко манипулировал фольклорными страхами, преподнося себя зверем в человечьем обличье. Эти человеком был Мануэль Бланко Ромасанта, первый серийный убийца Испании, ставший впоследствии героем книги Альфредо Конде - Человек-волк . Как тут не вспомнить историю Парфюмера и другие вариации на эту тему. Это я к тому, что многие современные (и не только) литературные произведения имеют, как выясняется, фольклорное происхождение. Америку я, понятно, не открыла, но мне было интересно всё это раскапывать.
Но вернусь к рассказу, потому я забежала вперёд: все вышеописанные изыскания проводились уже после прочтения.
Начинается рассказ очень красиво — с описания потрясающего вида, от которого остался бы в восхищении любой художник‑пейзажист, окажись он там в эту минуту. Далее следует "пронизанное поэзией" описание внешности прелестной девочки лет четырнадцати, ангела во плоти. Но я поторопилась настроиться на романтический лад. Меня даже не насторожило слово "потрошитель" в названии рассказа. Потрошитель сердец? Но всё оказалось гораздо (гораздо!) хуже и страшнее.
Удивительно, но в этом небольшом рассказе автор сумела затронуть сразу несколько тем, развенчав некоторые религиозные культы и изобразив проявления людских пороков. Кроме того, здесь нашлось место и для философских рассуждений о человеческой природе, исходящих из уст одного из героев, например:
Но то, ради чего был написан этот рассказ (помимо желания запечатлеть на бумаге то самое старинное предание), — это показать читателю как именно рождаются все эти страшилки. Невежество порождает страх и ужас перед неизведанным, и люди сочиняют всякие небылицы. Сама писательница, будучи женщиной образованной, относилась к этому преданию весьма скептически и рассказала как, с её точки зрения, всё могло происходить на самом деле. Но от этого рассказанная ею история не становится менее жуткой. Человека-волка здесь, слава богу, нет, но и без него жестокости хоть отбавляй — люди справились и без его помощи.

Мало‑помалу, по мере того как приятная и спокойная жизнь развращала его, в нём вновь пробуждалась тяга к праздности и довольству, пошли поблажки самому себе — ближайшие родственники разорения.

«Всё, что люди разузнают насчёт того, что мы делаем или о чём мы думаем, обращается во вредоносное, смертельное оружие. Пусть лучше выдумывают и строят домыслы, чем мы сами дадим им материал для этого».
(каноник дон Лукас Льоренте)

Сельские жители вовсе не мягкосердечны; напротив, сердце у них так же заскорузло и затвердело, как ладони рук, но, если не задеты их интересы, некое чувство справедливости, присущее им, побуждает их стать на сторону слабого, притесняемого сильным.