Грозовой перевал

Я чувствовал её рядом... Я почти видел её — и все-таки не видел! Верно, кровавый пот проступил у меня от тоски и томления... от жаркой моей мольбы дать мне взглянуть на неё хоть раз! Не захотела! Обернулась тем же дьяволом, каким она часто являлась мне. И с той поры я всегда — то в большей, то в меньшей мере — терплю эту невыносимую, адскую муку.

Кэтрин метнулась вперед, и он подхватил её, и они сплелись в объятии, из которого моя госпожа, мне казалось, не выйдет живой: в самом деле, вслед за тем она предстала моим глазам уже бесчувственной. Он бросился в ближайшее кресло; и когда я поспешила к ней, чтоб увериться, не обморок ли это, он зарычал на меня с пеной у рта, как бешеная собака, и в жадной ревности привлек её к себе.

'He is not a human being,' she retorted; 'and he has no claim on my charity. I gave him my heart, and he took and pinched it to death; and he flung it back to me. People feel with their hearts, Ellen: and since he has destroyed mine, I have no power to feel for him: and I would not, though he groaned from this to his dying day, and wept tears of blood for Catherine! No, indeed, indeed, I wouldn't!'

На вашем месте, Хитклиф, я легла бы на ее могилу и умерла бы, как верный пес. Ведь земля теперь не стоит того, чтобы жить на ней, не так ли?

"Я снова хочу быть вольным ребенком,..., не ведая обид, а не сходить с ума от беспокойства и досады! Отчего такие перемены во мне? Почему моя кровь мгновенно закипает ядовитым ключом от любого вскользь брошенного слова?"

Он совсем как собака, правда, Эллен? - сказала она раз, - или как ломовая лошадь. Только и знает: отработал, поел - и спать!

Я люблю папу больше, чем себя, Эллен, и вот откуда я это знаю: я каждую ночь молюсь, чтобы я его пережила; пусть лучше я буду несчастна, чем он! Значит, я люблю его больше, чем себя.

У меня лишь одна молитва – я её постоянно твержу, пока не окостенеет язык: Кэтрин, не находи покоя, доколе я жив! Будь со мной всегда… прими какой угодно образ… Сведи меня с ума, только не оставляй меня в этой бездне,где я не могу тебя найти.

Если погибнет все, но он останется, жизнь моя не прекратиться; но если все другое сохранится, а его не будет, вся вселенная сделается мне чужой, и мне нечего будет в ней делать.

<...> он недавно сделал мне добро, так что совесть не позволяет мне оторвать ему голову.