Ваша оценкаЦитаты
Аноним9 мая 2019 г.Бывший некромант давно приметил, что теперь его ненавидят даже истовее, чем когда он был адептом смерти. Чем больше в руках силы и власти, тем сильнее тебя боятся. Страх порождает слишком много отвратительных, низменных чувств: подобострастие, злость, даже вожделение. Синд успел насмотреться за свою недолгую службу на трясущихся перед ним людей. Он закон, в его руках священное оружие, живое доказательство избранности. Он палач. Он защитник. Он всё.
1379- Аноним9 мая 2019 г.Читать далее
Пальцы девушки, обмотанные свежими бинтами, гладили холодные поверхности, пробуждая причудливую мешанину из картинок. Везде она. Вот ей двенадцать лет, и она несмело пожимает руку чумазого мальчишки, только что спрыгнувшего со спины гигантского барса. Вот падает в глубокую яму, и над ней склоняют морды уродливые звездорылы, ощупывая свою добычу кожными наростами. Тот же самый белобрысый паренёк отгоняет огромных кротов и спасает горе-заклинательницу. Затем переплетённые руки, и пламя, перетекающее в тело некромантки от юного волшебника. Как она могла забыть это?
1164 - Аноним9 мая 2019 г.
Это очень красивая и трагичная история любви. Тьма и пламя. Жизнь и смерть. Они любили друг друга, но каждый раз убивали свою половинку. День сменялся ночью, ночь утром, солнце мраком. Мьорке не могла прикоснуться к Фениксу, чтобы не получить страшный ожог, а огненного пожирала тьма, едва пытался поцеловать любимую. Так и жили, пока не решили стать людьми.
1111 - Аноним27 октября 2017 г.Читать далее
Он критически осмотрел изрядно исхудавшую девушку, хотя больной она не выглядела. Здоровая загорелая кожа, волосы огненной волной колыхались при ходьбе. Руки! Он и не надеялся, что те страшные ожоги после Дорнфьола когда-нибудь заживут! Но вот она ещё красивее, чем раньше, и ещё более печальная. Всё, как он любит. Эта тоска и обречённость во взгляде сводит с ума, поднимает в душе что-то настолько запретное, что плечи передёргивает при мысли, как сильно он хочет её. Нырнуть в эту бездну и сдохнуть на дне от отвращения к самому себе. Но он и пальцем её не тронет. Никогда. Даже если эти забывшие как улыбаться губки будут умолять, он тысячу раз переспросит. Только этого не случиться. А, значит, никогда — это его вердикт.
01K