Архив

Обложка может поведать тебе о книге. А тело — об Истории.

Каждая версия тебя – это не ложь. Это просто варианты. 

– А что, если я все испорчу?
– Ты обязательно когда нибудь это сделаешь. Мы заблуждаемся, ломаем вещи, совершаем ошибки. Что то можно исправить, что то нет. Это надо принять как данность. Но ты должна пообещать мне одну вещь.
– Какую?
– Оставаться живой как можно дольше, чтобы не лишиться возможности в очередной раз все испортить.

Это очень непросто, быть так далеко от живых и так близко к мертвым. 

– Когда ты всем обо всем вынужден лгать, что в итоге остается? Что такое правда для тебя? 

– Ничто, – признаю я.

– Вот именно. 

Никогда не носи оружия. Никогда не рассчитывай на то, что не является неотъемлемой частью твоего тела. Всё остальное могут отобрать и использовать против тебя.

Я смотрю на тебя, болезненно щурясь, пытаясь разглядеть гложущую тебя злодейку-болезнь, укус за укусом отбирающую тебя у меня. 

– Бог мой! Сколько же времени ты проводишь перед зеркалом, нарцисс? 

– Все еще недостаточно, Мак. Недостаточно. 

– Я считаю, что готова, а вы считаете, что нет. Давайте просто выясним, кто прав. 

Мама сидит рядом, составляя списки. Перед ней лежит сразу пять листов бумаги, и она что-то переписывает с таким рвением, словно надеется внести порядок во всю свою жизнь.