Деревянные актеры

Елена Данько

Жанры

Рейтинг LiveLib

4,7

27 оценок

5
74%
4
22%
3
4%
2
0%
1
0%

Ваша оценка

Прочитали 28Хотят прочитать 59

Рецензии

Аноним23 ноября 2017 г.
Одна из любимых книг моего детства.
В библиотеках моего города в то время был довольно спартанский и репрессивный подход к юным читателям. В фонд не пускали. На стол, преграждающий доступ к стеллажам, ставили несколько деревянных ящиков с унылыми тематическим подборками, которые не обновлялись годами. Попытки обратиться к библиотекарю на основе выловленной в каталоге заветной книжицы игнорировались или пресекались, а кое-где каталоги вообще были упрятаны от греха подальше в недоступных для простого смертного «служебных» помещениях. Так что огромный пласт детской литературы прошел «мимо», приходится наверстывать сейчас. Конечно, что-то находилось в магазинах, дарилось и присылалось добрыми знакомыми со всех концов страны, покупалось во время поездок. Что-то удавалось взять почитать. У моей подруги было две полки чудесных книг, потрепанных и зачитанных до дыр еще ее мамой и ее подружками. «Дорога уходит в даль» А. Бруштейн, «Пеппи» и «Карлсон», «Мэри Поппинс», «Капитан Коко и зеленое стеклышко» Л. Кузьмина, «Алые погоны» Б. Изюмского» и «На краю Ойкумены» И. Ефремова…
И были там «Деревянные актеры»… Вот не знаю, но как-то так получилось, что история скитаний двух итальянских мальчишек-кукольников по дорогам Европы, чудесно рассказанная Еленой Данько, навсегда поселилась в каком-то уголке моего сердца. С первой же страницы мой нос ловил вонь рыбьих потрохов на венецианском рынке, где мыкался Джузеппе, затем пальцы ощущали остроту ножа и грубую поверхность необработанной деревяшки, во рту был вкус медовых лепешек, которые достались несчастному Паскуале. Как я сочувствовала главному герою во время его злоключений в Германии, ах, мейстер Вальтер, вы были так добры к итальянским бродяжкам и так расчетливы…
Я с удовольствием перечитывала старую книжку неделю назад, отмечая, естественно, неслабый революционный пафос, раздумывая, как бы современные «эксперты» оценили бы «описания страданий» и антиклерикальные пассажи.

Он надел себе на руку горбоносого кардинала в пурпурной мантии, обшитой кружевом, заставил его сложить ручки и загнусавил:
– Покайтесь, грешники! Отдайте свое добро церкви, будьте нищими и голодными! За это вы попадёте в царство небесное. А я буду есть и пить, во дворце роскошном жить, буду я ходить в шелках, вас оставлю в дураках! Тру-ля-ля, тру-ля-ля, небо – вам, а мне – земля!
Одна из самых запоминающихся глав повести – «Они все забрали». Герои путешествуют по Франции, которой правит Людовик XVI и попадают в деревню, где царит Голод, потому что сборщики недоимок забрали у людей все подчистую.

На земляном полу хижины тлели угли. Страшное существо в грязных лохмотьях металось над ними, затаптывая огонь. Из опрокинутого котелка на угли шипя выливалась вода.
– Гляди, гляди, ты котелок опрокинула! – снова крикнул мэтр.
Женщина в лохмотьях схватила котелок костлявой рукой и прижала его к груди, словно защищая от нас. Из-под свалявшихся косм дико сверкали её глаза.
– Не отбирай… не отбирай… – бормотала она. – Это моей дочурке… не отбирай, ты всё равно не будешь есть… это только мясо дохлой лошади… Ааа! – вдруг завыла она по-звериному, увидев, что метр переступил порог землянки. Она упала на пол, прикрыла грудью котелок и растопырила руки, готовая вцепиться в того, кто подойдёт.
– Не отдам! – хрипела она. – Изверги! Всё отобрали, всё! Мы один мох едим… Неделю огня не разводили… Я не отдам.
– Не бойся, матушка, мы ничего не отберём, – ласково сказал мэтр, – мы тебя накормим. Жозеф, Паскуале, тащите сюда наши сумки!
Женщина замерла на полу, всё ещё прикрывая котелок. Она недоуменно смотрела, как Розали вынимает из сумки хлеб, сыр, яйца, а мэтр Миньяр вываливает из мешка лук. Розали протянула ей дрожащей рукой кусок хлеба с сыром. Она жадно схватила его и, озираясь, отползла в угол.
– Мари!
Из кучи лохмотьев в углу выкарабкалась девочка лет пяти – маленький скелет, обтянутый жёлтой кожей. Её большая голова качалась на слабой шейке, глаза были мутные. Она стала есть хлеб из рук матери, сопя и давясь от жадности, стоя на четвереньках, как собачонка. Мать глотала слюну.
Елена Данько написала повесть в 1939 г., и, прочитав этот эпизод сейчас, мне показалось, что это отголоски событий куда более близких – голода 1932-1933 гг. в СССР. И, наверное, предчувствие страшной судьбы. Когда началась война, Елена Яковлевна и ее сестра Наталья остались в Ленинграде и мужественно переносили тяготы первой блокадной зимы. Евгений Шварц рассказывал в дневнике того времени:

Однажды днем зашел я по какому-то делу в длинный сводчатый подвал бомбоубежища. Пыльные лампочки, похожие на угольные, едва разгоняли темноту. И в полумраке беседовали тихо Ахматова и Данько, обе высокие, каждая по-своему внечеловеческие. Анна Андреевна – королева, Елена Яковлевна – алхимик. И возле них сидела черная кошка. Пустое бомбоубежище, день, и в креслах высокие черные женщины, а рядом черная кошка. Это единственное за время блокады небудничное ощущение.
В феврале 1942 года сестрам удается вырваться из блокады, но слишком поздно. По дороге умирают Елена Яковлевна и ее мама Ольга Иосифовна. Наталья Яковлевна все же доберется до Ирбита, но у ослабленного блокадой организма уже не было сил бороться, и 18 марта 1942 года ее не стало.
А «Деревянных актеров» переиздали в этом году. В издательстве "детских недетских книг". Правда, книга не для всех – цена запредельная.
Читать далее
18
811
Аноним9 августа 2015 г.
Любите ли вы советсткую детскую литературу? Я - люблю. Пусть в ней порой слишком много пафоса, слишком уж схематично социальное устройство общества (дворяне как на подбор злы, капризны и уродливы , крестьяне - честны и прекрасны), пусть приключения персонажей порой предсказуемы, однако характеры их живы и достоверны, а чувства - благородны, им сопереживаешь, за них беспокоишься и грустишь, расставаясь с ними, когда книга заканчивается. Именно к таким книгам принадлежит повесть "Деревянные артисты" Елены Данько (1898 - 1942), советской художницы, писательницы и кукловода.
Главный герой книги - Джузеппе, итальянский мальчик, сирота, воспитывать которого взялась тетка - торговка рыбой. Взялась отнюдь не из благих побуждений, а не смогла устоять от соблазна взять бесплатного подручного. Однако Джузеппе не намерен всю жизнь проторчать на рынке. Однажды, увидев у бродячего кукловода чудесную игрушку - веселого человечка Пульчинелло, Джузеппе загорается идеей смастерить себе такого же товарища, одно наличие которого в кармане скрашивало бы не очень-то веселую жизнь. Чтобы Пульчинелла вышел похожим, мальчик долго присматривается к лицам людей и даже пытается найти черты его забавной рожицы в многочисленных статуях Девы Марии. У одной из таких статуй случается чудо - на мальчика наталкивается рассеянный прохожий (да не кто-нибудь, а сам знаменитый драматург Карло Гоцци, автор "Любви к трем апельсинам"! Забегая наперед, скажу, что встретится в книге и некий фон Гёте, знающий наизусть все легенды о Фаусте). Гоцци знакомит мальчика с резчиком кукол , которого также зовут Джузеппе, и мальчик становится учеником своего тезки. Джузеппе-младшему грустно осуществлять мечту, зная, что в холодном подвале жадного священника томится его знакомый мальчик, Паскуале, и он помогает новому товарищу сбежать от хозяина и обрести новое занятие. Однако не так просто стать счастливым. Тетка Джузеппе и хозяин Паскуале хотят вернуть себе мальчиков, а искренне сопереживающий им (в частности, за то, что они переделали его пьесу в по-хулигански злободневную постановку) Гоцци снабжает ребят письмом к своему ученику, надеясь, что тот поможет им стать настоящими артистами.
Джузеппе и Паскуале переживут множество приключений, путешествуя по Италии, Германии и Франции, а Пульчинелла превратится сначала в Кашперле, а после - в Полишенеля. Зачем? Чтобы даровать свободу честным артистам и их не менее честным зрителям.
Волшебный мир балаганного закулисься и тайны рождения народных кукол - для читателей повести.
Читать далее
9
321
Аноним14 августа 2016 г.
Книга очень интересная и веселая, а так же познавательная. Автор так интересно описала изготовление марионеток, что руки сами вертелись от нетерпения что-нибудь этакое смастерить. :)
Больше всего мне понравилось, что маленький деревянный человечек на веревочках, этакий наш, русский Петрушка, в Италии называется Пульчинелла,
в Германии - Кашперле, а во Франции - Полишинель. Можно сказать, что эта маленькая марионетка объединила эти разные и совершенно не похожие друг на друга народы. Сюжет же в книжке такой увлекательный и захватывающий, что оторваться, ну просто невозможно! Книге - твердая пять с плюсом! :)
Читать далее
6
399

Все рецензии

Цитаты

Аноним9 августа 2015 г.
– Метр Миньяр, – спросил я, – почему нас, артистов, так гоняют отовсюду? Разве мы делаем что-нибудь дурное, когда развлекаем людей?
– Мой мальчик, не забудь, кто нас гоняет, – ответил метр Миньяр. – Разве весёлые подмастерья не восхищались сегодня искусством мадемуазель Розали? Разве честные ребятишки не стали на твою защиту, Жозеф? Разве баварские ремесленники и крестьяне не любят всей душой остроумного метра Вальтера, про которого вы мне рассказывали? У нас множество друзей. Кто же наши враги? Посчитай, Жозеф.
Метр Миньяр загибал пальцы на левой руке и говорил:
– Священники – раз, полицейские – два, сельские сторожа – три, бургомистры – четыре, аристократы – пять. Пять загнутых пальцев образуют кулак. Этот кулак – правительство. Этот кулак нас бьет. За что он нас бьет? За то, что мы – свободные люди. Сегодня – здесь, завтра – там. Мы не копим богатств. Чины нам не нужны. Любовь народа – лучшая нам награда, Мы веселим народ, и народ смеется вместе с нами над великопостной рожей священника, над глупостью полицейского, над чванством аристократа. О, правительству не нравится, когда народ смеется! Кто смеется, тот уже не боится, а правительству нужно, чтобы его боялись. Правительству нужно, чтобы народ безропотно терпел нужду, голод, непосильную работу, пока во дворцах аристократов царят обжорство, роскошь и безделье. Но скоро всё будет иначе. Во Франции народ уже теряет терпенье. Простые люди отказываются быть рабами господ дворян. Народ восстанет. Он уничтожит старое правительство. Он устроит новую, счастливую жизнь. Все люди станут свободными гражданами, и нас, артистов, никто не будет притеснять!
Читать далее
2
922
Аноним9 августа 2015 г.
Зрители, толкаясь, выходили на улицу. Матери унимали ревущих ребят. Быстроглазая девушка была совсем бледная, и, наверное, у неё тряслись колени.
– Чего они испугались? Неужели они не знают, что это просто деревянные куклы, которых мы дергаем за нитки? – сказал я Паскуале. – Помнишь, как бывало, веселились зрители, когда выходили из театра Мариано?
– Те [итальянцы] ходят в театр, чтобы смеяться, а эти [немцы]– чтобы дрожать и плакать, – ответил Паскуале.
Мы давали представления каждый день, и каждый день бывало то же самое.
Читать далее
1
942
Аноним28 апреля 2024 г.
Под каштанами было темно. Замок загораживали деревья. Издали слышалась музыка. Оглядываясь по сторонам и держась в тени, я пошёл на звуки музыки. Лягушка выпрыгнула у меня из-под ног – я вздрогнул. Сучок, упавший мне на плечо, тоже немало напугал меня. Но вот вдали загорелись огоньки – красные, зелёные, голубые. Гирлянды фонариков висели кругом площадки, где танцевали дети. Я подошёл поближе и залег в кусты. Свечи в канделябрах горели на крыльце павильона. Там восседали гости, вздымались высокие прически, колыхались веера.
На площадке посреди танцующих метался мсье Дюваль и надорванным голосом командовал:
– Становитесь в круг! Дамы, выбирайте кавалеров!
А вот и баронессочка танцует с прыщавым Морицем. Они то ходят на цыпочках, то кружатся, то приседают. Ну сущие обезьяны оба! В руках у баронессочки перистый веер, а Геновевы не видать. Куда же она дела Геновеву?
– Ах я остолоп! – чуть не вскрикнул я. – Ведь толстуха говорила, что Геновева пьет чай с куклами.
Значит, она в комнате с подарками. Вот бы пробраться туда, пока все танцуют! Скорее! Позабыв осторожность, я пополз к замку прямо через лужайку. У бассейна играли музыканты. Заливались скрипки, флейта выводила разные коленца, дирижер, спиной ко мне, размахивал руками, как марионетка. Вдруг звук флейты оборвался. Флейтист, выпучив глаза, смотрел прямо на меня. Я замер.
– Не зевай! – крикнул дирижер, ударив его палочкой по руке. Флейтист схватил свою флейту, но глаза у него так и лезли на лоб, чуть не выскакивали из орбит. Ну, ничего, пока у него рот занят, он никому слова не скажет. Я пополз дальше.
Читать далее
0
36